– А по вашему мнению, мистер Хейзелтон, кто их убил? – спросил я.

– Не знаю, – сердито ответил он, – но я чертовски уверен, что без вас тут не обошлось.

– Меня наняла Марта. Значит, по вашему мнению, она убийца?

– Нет! – завопил он. – Вы выворачиваете наизнанку все, что я говорю, и приписываете мне мысли, которые мне никогда и в голову не приходили.

– А вы уверены, отец? – резко спросила Марта. – Я ведь единственная, оставшаяся в живых, не так ли? Если бы меня посадили на электрический стул, не осталось бы ни одного наследника… Вам не перед кем отчитываться. Не так ли? Ведь деньги в этом случае вернутся к вам как к единственному выжившему!

Хейзелтон мрачно посмотрел на нее.

– К чему ты ведешь? – прошипел он.

– Предположим, что капитал сократился, скажем, на полмиллиона долларов… Разве не лучше унаследовать его одному?

Хейзелтон подался вперед, ссутулившись, вцепившись в подлокотники кресла.

– Ты считаешь меня способным на такое? – дрожащим голосом крикнул он. – Убить собственных детей ради денег?!

– Вы больше всего любите самого себя! – отчеканила Марта. – Вы всегда обожали некий идеал, созданный вашим воображением, – это Гэлбрайт Хейзелтон, магнат с Уолл-стрит, финансовый гений, высокий мужчина в котелке, с воинственными усами и гордой поступью! Вы ни перед чем не остановитесь, лишь бы помешать появлению на первых полосах газет своей фотографии с подписью «Мошенник».

Хейзелтон оцепенело уставился на сигару, которую держал дрожащими пальцами, потом швырнул ее в камин.

– В настоящее время я стою больше миллиона долларов, это могу сказать, – с горечью проговорил он. – Я не магнат с Уолл-стрит, и никто меня не считает финансовым гением. Если хочешь, я обычный финансист. Но мне не нужно хвататься за работу брокера, чтобы покрыть дефицит.

– Оставьте ваши оправдания для лейтенанта Грира, отец, – холодно проговорила Марта.

– Что касается наследства твоей матери, – продолжал Хейзелтон тем же мрачным тоном, – то я им не занимался и не занимаюсь. Я играю на бирже на свои собственные деньги. А капитал твоей матери – совсем другое дело. Я всегда считал, что не имею права его трогать. Вначале у меня был такой соблазн, признаю, но потом я справился с ним, найдя другого человека заниматься тем капиталом. Я поставил условием, чтобы деньги были вложены в ценные бумаги и ни в коем случае не вовлекались в спекуляции. Каждый год я проверяю отчетность.

– Вы ведь не думаете, что я вам поверю? – неприязненно бросила Марта.

– С тобой ни в чем нельзя быть уверенным, – ответил Хейзелтон. – Но ты легко можешь проверить мои слова: обратись к тому, кто через шесть месяцев после смерти твоей матери взял в свои руки управление наследственным фондом и занимается этим по сей день.

– Не говорите мне только, что его фамилия Смит и сейчас он случайно в Европе, – съязвила Марта.

– Его зовут Хьюстон, и он здесь, – парировал Хейзелтон. – Точнее, это Эбрамс, его старший партнер, который вашим делом занимался первые четыре года. А после его смерти Грэг Хьюстон взял все в свои руки.

– Хьюстон? – повторила Марта, широко раскрыв глаза. – Но я считала, что…

– Скажите ей сами, Хьюстон! – приказал Хейзелтон. – Это правда или нет?

Хьюстон изучал ногти на правой руке.

– Да, конечно, – вежливо ответил он, – это совершенная правда.

– Почему вы никогда не говорили мне об этом? – закричала Марта.

– Вы никогда не спрашивали, – тихо проговорил он.

– Вы должны были рассказать! – возмущалась Марта. – Из-за вас я считала, что это отец…

Внезапно она замолчала.

– Продолжайте, Марта, – сказал Хьюстон тоном светской беседы. – Так что ваш отец?

– Ничего, – отрезала она.

– Растратил наследство? – продолжал Хьюстон. – Конечно, я не так богат, как ваш отец, но все же мне удалось за последние пять лет добиться дохода, превышающего шестизначную цифру. Я тоже, как видите, не нуждаюсь в деньгах, но если вы хотите проверить состояние наследства, то я буду только рад.

Марта вдруг расплакалась, закрыв лицо руками, всхлипывая, как ребенок.

Хьюстон посмотрел на Хейзелтона: тот сидел бледный, осунувшийся.

– Вам и этого недостаточно? – резко спросил Хьюстон. – Вы по-прежнему не хотите мне верить? Вы сознательно закрываете глаза, причем уже слишком давно. Я вам говорил, мисс Вест, медицинская сестра, все время твердит: когда же вы отведете ее к психиатру, чтобы выяснить правду?

– Правду? – разбитым голосом спросила Марта. Она подняла к Хьюстону залитое слезами лицо. – Какую правду?

– Что вы душевнобольная, Марта, – с отвратительной усмешкой ответил Хьюстон. – Параноик с опасными симптомами! Вас нужно запереть в камеру, чтобы помешать вам снова убивать!

– Хьюстон! – закричал Хейзелтон. – Вы не можете…

– Сумасшедшая! – прошептала Марта. – Значит, вот к чему вы клоните? – Она медленно поднялась на ноги и уставилась на Хьюстона. – Какой же дурой я была! Я подозревала собственного отца, когда это были вы! Я просто не понимала, как вы умны, Грэг… Это вы влезли в наследство, это вы уничтожали наследников, чтобы не нужно было отчитываться перед ними.

– Марта, – сказал Хьюстон, стараясь говорить спокойно, – это бесполезно…

– Вы спланировали это… – продолжала она свистящим голосом. – Вы убили Филипа, вы убили Клемми, а теперь хотите убедить отца и других, что я сумасшедшая. Безумная убийца! Так вот, вам это не удастся, слышите? Я не дам вам сделать это!