– Что это за стукотня! – возмутилось что-то среднее между пионервожатой и руководительницей кружка домоводства. – Что же вы тут, товарищ, буйствуете!

– Товарищ не буйствует, – возразил посетитель, – товарищ ищет свои законные права.

Бендер уже проник в приемную и озирался, точно в самом деле искал, не завалялись ли где его права.

Секретарша окинула посетителя ненавидящим взглядом.

– Главный редактор никого не принимает!

Но настырный посетитель уже исчез за дверью редакторского кабинета.

Редактор сидел за столом и смачно сморкался в носовой платок.

– Вы из обкома? – рассердился он, всматриваясь в лицо посетителя. – По какому делу?

– Я по важному делу.

Начав c этой лаконичной импровизации, великий комбинатор уже не сомневался, что успех обеспечен.

– По важному? – удивился редактор.

– По сугубо важному! По архиважному!

– Хорошо, я согласен... – Редактор кашлянул. Последнее слово его, видимо, убедило. – Если по очень важному...

– Моя фамилия Гурий. Администратор Прилежаевского конного завода, – представился Остап.

– Прилежаевский конный завод?

– Наш директор, товарищ Ляшко, вы его, вероятно, знаете, – начал посетитель c грустной улыбкой, – весьма обеспокоен тем обстоятельством, что ведущая областная газета предательски молчит об организованном нашим заводом международном конном пробеге...

– Пробег? Международный?

– Ростов-Дон-Париж, – продолжил Остап уже со вздохом. – Поначалу хотели до Праги, но потом подумали и решили: до Праги, пожалуй, не сможем, а вот до Парижа дотянем. Чему быть, того не миновать! Правильно говорю?!

И Остап похлопал редактора по плечу.

– А мы действительно замалчиваем?.. Да, странно. Весьма странно. – Редактор вызвал секретаршу. – Вот что, Агнесса, немедленно ко мне нашего лучшего репортера!

– Аполлинария Холодного?

– Давай, давай, давай! И побыстрее!

Не прошло и десяти секунд, как в кабинет редактора приплыла акула ростовского пера.

– Что же вы, товарищ Холодный? – кашлянул Аггей Трифонович.

– А что я, товарищ редактор? – сердито отозвался репортер.

– Не налаживаете разлаженное дело? – осведомился Длинноногов. – Как же это?!

– Как же не налаживаю, когда налаживаю?! – возразил репортер.

– Нет, не налаживаете.

– Налаживаю. Вот как раз сейчас пишу статью о Межконпробе «Ростов-Дон-Париж»!

– Как? – почесывая за воротником, удивился редактор. – Вы в курсе?!

– Помилуйте, Аггей Трифонович, вся страна в курсе!

– А почему же я не в курсе?

– Так ведь... – заколебался репортер и тяжело вздохнул.

– Что вы там бубните?! – возмутился редактор.

– А-а... – протянула акула пера. – Я как раз вам сообщаю об этом.

– Немедленно в печать! – изо всей силы напрягая свой голос, приказал главред. – Хорошенько общелкайте материал и немедленно в печать! Понимаете? Немедлено!

Третье «немедленно» выскочило по инерции, так как Холодного в кабинете уже не было.

– Спасибо, товарищ, – сказал «трудармейский» начальник, обращаясь к администратору Гурию, – спасибо! – Благодарность плескалась в его глазах. – Вы нам очень, товарищ, помогли. Спасибо вам, товарищ, от всех сотрудников и от меня лично!

– Да что вы! – скромно протестовал товарищ. – Не за что.

– Есть за что. За большую новость, которая разбудила нашу газету и, в частности, ее редактора.

Тем временем Аполлинарий Холодный, сотрясая своим голосом весь второй этаж, звонил по телефону.

– Аллоу? Это «Атеист и коммунист»?.. У вас нет материала по Межконпробу?.. Холодный из «Трудармейца» говорит... Как не знаете? Вы понимаете, что тяжелый свинский скандал назревает? Что?.. Нет, вы прекрасно знаете, что я не строю гипотез!.. И я про то же! Молнируйте немедленно!.. Аллоу? «Ростовская правда»? Это Холодный из «Трудармейца». Врубель Гепардович? У вас информации о Межконпробе не имеется? Нет?.. Как не знаете? Да вы что! Вы понимаете, что назревает гнусный скандал?.. Да потому что это почин Прилежаевского конного завода, то есть почин нашей области!.. C самим Куйбышевым согласовано. Ну вы даете!.. А?.. Как что?! Международный конный пробег Ростов-Дон-Париж. Почетный приз – «Золотой хомут»... Москва, говорите?.. Я уже послал пять телеграмм... Пять, говорю! Как, и вы послали? Десять? C минуты на минуту ответа ожидаете? Коротковолновики эфир наполняют? Тогда понятно... Врубель Гепардович, ну вы уж тогда меня-то не забудете? Если что, телефонограммку продиктуете? Ага! Хорошо! Форсировать события, говорите? Совершенно c вами согласен!..

Остап вышел на широкую улицу Энгельса. Прямо перед ним распластался сквер c высохшим фонтаном и узкими асфальтовыми дорожками. Под погасшими керосино-камильными фонарями шел немногочисленный митинг.

– Товарищи, гадина империалистического застоя своим позорным жалом насилует наши социалистические завоевания! Еще немного – и республика будет беременна! – зверским голосом вещал толстый во все стороны оратор. – И, что самое важное, мы ничего не можем этой твари противопоставить!

– А ну ее в болото! – вмешался участник в костюме цвета уснувшего морского животного.