Может, их вообще уже нет. Так, какой-то мусор остался: кости домашних животных, наконечники стрел... Трогать ничего нельзя! Все заражено: СПИД, бешенство... наркомания, проституция, коррупция. Это наше законное место – пятьдесят седьмое.

Они нас на пятьдесят восьмое!.. Ну не суки?.. Что-то здесь не так. Серьезно говорю: что-то здесь не так.

Вчера с женой поругались слегка. Даже не поругались, просто я ей сказал:

– Дура ты, готовить не умеешь, и смотреть на тебя страшно.

А она мне сказала:

– И зарплата у тебя небольшая, и умишко... и всё остальное.

Я расстроился, лег спать и, конечно, сразу заснул мертвым сном, поэтому проснулся рано– сумерки, тишина. Смотрю – по комнате ходит кто-то... Призрак! Говорю:

– Кыш отсюда, нечистая сила!

Он мне:

– Не кричи, гаденыш, жену разбудишь.

Ну и разговорились с ним. Он из параллельного мира, живет в нашей же квартире, даже фамилии у нас похожи, обе птицемолочные, он – Куродоев, я – Яйцебыков.

Но самое главное что? Оказывается, наши миры влияют друг на друга. Скажем, у нас всплеск воровства – у них тут же неурожай. Почему так, неизвестно, но всегда так, такая связь.

У них уже лет пятнадцать сильный неурожай... дикий просто неурожай. Собственно, у них лет пятнадцать ничего уже не растет.

А раз неурожай, то люди у них недоедают. А когда у них голод – у нас холод, такая тоже связь.

– Но сейчас, – он сказал, – вы экологическую свою программу обворовали и граница между мирами помутнела, связь искривилась.

Короче, если он не врет, теперь у нас всплеск воровства – у них дождь накрапывает... Не знают они уже, куда им деться от дождя: льет и льет и ночью, и днем, сухого места не осталось. Есть районы – залило по горло.

А когда, он сказал, такие дожди, то у них все начинают ругаться матом. Мат столбом стоит. И от этого столба матерного через искривленную границу у нас набирает большую силу... импотенция.

У меня волосы дыбом – что творится! Там столбом мат – у нас столбом импотенция.

Но призрак сказал:

– Уже и эта связь не работает, потому что часть пленки между мирами недавно кто-то из ваших спёр. Теперь, – он сказал, – когда у вас взлет воровства, у нас туман.

Я ему говорю:

– Ну это ничего... туман-то.

Он:

– Да, конечно. Ездить только стало трудно – не видно разделительных полос, светофоров и прохожих.

Потом говорит:

– А когда у вас случился последний всплеск воровства...

Я ему:

– Слушай, что ты все о нашем воровстве?! Давай о чем-нибудь другом поговорим... О пенсиях, что ли.

Он:

– Когда у вас Пенсионный фонд разворовали...

Я не выдержал:

– Хватит! Давай помолчим немного.

Тут светать стало, и я его спросил:

– А чего ты вообще-то заявился к нам?

Он сказал:

– Когда вы с женой ссоритесь, сами у себя свою любовь воруете, моя меня из дома выгоняет. – И потом вдруг говорит: – Не могли бы вы со своей как-то... помягче?

– Как помягче?

– Просто помягче, и всё.

Я ему говорю:

– Да пошел ты!.. «Помягче»! Небось наврал всё: и про миры, и про воровство у нас, и про жен.

И тут моя, легка на помине, глаза открывает, смотрит на меня, как удав на крысу... помягче если сказать, как крыса на удава.

Я ей для смеха говорю:

– Ты самая красивая.

Она заплакала, а призрак исчез.

Может, правда, нам бы... воровать поменьше?

Только что закончилась сильная гроза. На лицах людей еще видны следы суеверного страха, но уже и улыбки по поводу этого страха. Потоки воды несутся по улице, с шумом и плеском обрушиваются в сточные люки. В небе грохочет, но уже далеко и глухо.

Прямо по проезжей части, по лужам, неестественно высоко задирая ноги, вышагивает долговязый дядя лет сорока. Заметив у стены дома троих знакомых мужчин, он останавливается, широко улыбается:

– Что было-то сейчас?! Что было-то! Надо же! Ураган! Крыша от гаража летала! Видели? Явидел! Как птица летала.

– Ты чему радуешься? – спрашивает один из мужчин.

Дядя улыбается еще шире:

– Машину оставил у дома на пять минут под деревом. На пять минут!

– Ну?

– Молния попала! Как ножом срезала!