– А ты бывал в катакомбах?

– Мне там нечего делать. Космополис - прошлое, не заслуживающее того, чтобы о нем вспоминали. Впрочем, и настоящее не лучше - безымянный сфероид... Клетка, в которой мы оказались не по своей воле!

– Не будь таким пессимистом!

– Завидую тебе, Орена. Ты можешь приспособиться к любым условиям. Я же на это органически не способен...

– А кто говорил: "У меня получается все"?

– Все, кроме нудного выжидания, бесцельного времяпровождения!

– Сейчас ты сам себе поставил диагноз. Займись настоящим делом, и вылечишься.

– Настоящим делом... А где оно?!
– едко проговорил ФанОрт.
– Я астронавигатор и, смею думать, хороший. Но курс прокладывают интеллект-автоматы, а мне остается только наблюдать и соглашаться.

– Они делают что-то не так?

– На первый взгляд, к их действиям не придирешься. Но если вдуматься, то все у них до отвращения правильно.

– До отвращения... правильно?
– с изумлением повторила Орена.
– Не понимаю тебя, Фан-Орт. Ты выражаешься слишком заумно.

– Как бы тебе объяснить... Интеллект-автоматы обладают гигантским потенциальным быстродействием. Однако они его не используют. В решениях неоправданно медлительны и осторожны. Не признают даже малейшего риска.

– Ну и чудесно!

– Не вижу ничего чудесного. Разумный риск необходим в любом деле!

– Утверждение по меньшей мере спорное. Но даже если ты и прав, то все равно ничего не изменить. От нас это не зависит.

– Вот-вот, - подхватил Фан-Орт.
– Мы вроде пешек, тебя не возмущает такая несправедливость?

– Давай переменим тему, - уклонилась от ответа Орена. Неужели ничего больше тебя не интересует? Есть же спорт, искусство, интеллектуальные игры...

– Пустая трата времени!

– Придумай еще что-нибудь. Эрро говорит: была бы голова, а проблема всегда отыщется!

– Нашла, кого слушать!

– Опять!
– укоризненно произнесла Орена.
– Нехорошо так предвзято относиться к товарищу! Знай же, что я полностью с ним согласна и, как видишь, не сижу без дела. Иначе с ума можно сойти! Кстати, спасибо, что напомнил. Навещу-ка свое хозяйство...

– Чего ты так торопишься?
– попытался удержать ее ФанОрт.

– Я не надолго. Только взгляну и вернусь. Хочешь пойти со мной?

– Не стоит. Подожду тебя здесь.

Фан-Орт, насупившись, проводил Орену глазами, потом перенес взгляд на экран светозара. Перед ним на фоне черного бархатного неба холодно и отрешенно сияли звезды.

Дурное настроение часто посещало молодого астронавигатора. В такие часы он испытывал томление духа, неудовлетворенность бескрылым существованием. Эти чувства нестерпимо противоречили его вере в свое особое предназначение.

Увлекшись Ореной, Фан-Орт на некоторое время заново обрел полноту жизни. Обрадовался тому, что способен влюбиться и что нашлась девушка, достойная его любви.

Орена, казалось, ответила ему взаимностью. Но ее любовь более походила на дружбу, а способностью дружить он, будучи от природы индивидуалистом, не обладал даже в малой мере. И вскоре чувство недовольства бытием возникло вновь, став даже еще более острым...

Когда, чуть запыхавшись, Орена опустилась в креслице, Фан-Орт спросил со скрытой иронией:

– Надеюсь, с твоими подопечными эмбрионами все в порядке?

– Да.

– Какой же смысл было идти?

– Чтобы убедиться в этом.

– Не доверяешь интеллект-автоматам?

– Ну что ты, после твоих слов...

– Смеешься? Думаешь, я против них? Смотря в чем... Ухаживать за эмбрионами - здесь им нет равных. Нуль с девятью девятками после запятой, такова вероятность того, что интеллект-автомат не допустит ошибку. А твоя надежность максимум три девятки!

– Свою надежность ты тоже определил?
– обиженно поинтересовалась Орена.

– Конечно. Семь девяток, - с гордостью сказал Фан-Орт.

– Всего-навсего?

– По-твоему мало? Знаешь, чего это стоило? "Я сделаю из него сверхчеловека любой ценой!" - кричал отец, когда мама за меня заступалась. Мне вводили синтогормоны, облучали сигмаквантами.

– Но сверхстимуляторы смертельно опасны!
– ужаснулась Орена.

– То же самое говорила мама. Но отец ее не слушал.

– Они... любили друг друга?

– Любили? Профессор Орт не был способен на это чувство.