– Хочется разбить его вдребезги!
– в сердцах проговорил ФанОрт, глядя на тускнеющую точку.

– Замолчи, Фан! Ты невыносим, - борясь с раздражением, откликнулась Орена.

– Мне плохо, Рен. Ты мой единственный друг, я люблю тебя. А ты отказываешься стать моей женой!

– Ох, Фан! Тебе же известно, что только на новой Геме...

– Кто выдумал этот идиотский запрет! И что произойдет, если мы его нарушим?

– Нельзя, Фан!
– твердо сказала Орена.
– Нашему примеру последуют другие, начнут рождаться дети. Интеллект-автоматы всех не прокормят.

– А как же было на Космополисе?

– Его уже нет, Фан. Ты сам это много раз повторял.

– Просто ты меня не любишь, - поджал губы Фан-Орт.

– Неправда, люблю. И мне тоже тяжело. Но приходится терпеть. Год, самое большее - два, и мы начнем новую жизнь.

– Год или два... Откуда ты знаешь?

– Не может же так продолжаться без конца. Вот и Кей сказал...

Фан-Орт инстинктивно напряг мышцы.

– И ты веришь этому "полупризраку"?

– А он ничего и не обещал наверняка. Но по вероятностным оценкам...

– Знать не хочу никаких вероятностных оценок! Нужно действовать, а не полагаться на случай!

– И действуй!
– рассердилась Орена.
– Ты же "сверхчеловек"! А я буду ждать...

Прошло шесть лет. Они все еще странствовали по Вселенной, и не было конца их блужданиям. За это время не произошло ни одного серьезного происшествия, за исключением нескольких метеорных атак, отраженных автоматами, и встречи с космическим кораблем, который проплыл мимо параллельным курсом, не ответив на сигналы, но самим своим появлением опровергнув миф об уникальности разума, что вызвало бы шок у профессора Орта и отнюдь не улучшило настроения астронавтов: экипаж корабля, судя по всему, был мертв...

– Скоро и мы начнем умирать, - сказал Фан-Орт на очередной встрече в конференц-зале.

Он уже не выглядел юным богатырем. Сгладилась лепнина мышц, опустились плечи, исчезла гордая осанка, отяжелела фигура, движения сделались не нарочито, а привычно медлительными.

– Умирать?
– переспросил один из астронавтов дрогнувшим голосом.

– Мы не замечаем недомоганий и болезней, потому что интеллект-автоматы подавляют их в зародыше. Пока это им удается. Но время возьмет свое. Наши организмы изнашиваются, мы стареем. Наступит день, когда уберечь нас окажется невозможно. Тогда-то мы и начнем умирать один за другим. Наши тела будут выброшены в космос. И твое, Виль, и твое, Корби, и твое, Агр... А сфероид с миллиардами мерзлых икринок продолжит полет без нас. Интеллектавтоматы вздохнут с облегчением: хлопот у них убавится.

Слова Фан-Орта подхватил агроном Виль:

– Выметут нас, словно мусор, это уж точно! Вспомните, какой отвратительной пищей они нас кормят. Зачем, спрашивается, я занимаюсь посевами и уборкой урожаев? Говорят, синтетика богаче витаминами и более калорийна. Но с этим еще можно поспорить!

– А кто нам мешал приготовлять пищу из природных продуктов?
– бросил реплику Эрро.

– Не мне же этим заниматься!
– парировал Виль.

– Да разве дело только в пище?
– вступил в разговор архитектор Агр.
– Интеллект-автоматы бесчувственны. Их ничто не волнует, лишь бы выполнялась программа. А мы потакаем им буквально во всем. Вспомните: вначале мы еще пытались что-то переделывать по своему вкусу. И всякий раз спорили. Одни говорили: стало лучше, другие - нет, гораздо хуже. В конце концов, не найдя согласия, махали рукой, позволяя интеллект-автоматам восстановливать первоначальный вариант. Их вариант!

– Вот-вот! Мы дали им себя закабалить!
– вставил Корби.
– А я ведь предупреждал: интеллект-автоматы низведут нас до животного состояния! Они шпионят за нами, в их власти наше здоровье и сама жизнь!

– Интеллект-автоматы заботятся о нашем благополучии, возразила Орена.
– А вы вместо благодарности...

– О какой благодарности ты говоришь?
– раздраженно перебил ее Фан-Орт.
– За что мы должны их благодарить? За деловые игры, которые не имеют отношения к настоящему делу? Или за то, что все наше существование - нелепая игра? Мы ищем, чем бы полезным заняться, и не находим. Но упрямо притворяемся друг перед другом, что нашли, и делаем бесполезное. Нас готовили к опасностям, неожиданностям, подвигам. А чем занимаемся мы?

Поднял тонкую руку Эрро.

– От кого же зависит, как мы проводим время? От нас самих! Мне, например, не приходится притворяться. Я работаю и счастлив своей работой. Вы бы знали, какие обобщения удалось сделать!

– Бросьте, Эрро! Кому нужны ваши обобщения?
– не скрывая враждебности, процедил Фан-Орт.
– Работа ради работы и все впустую!

– Почему впустую? Для будущего человечества...

– Человечества? Ха-ха!

– Надоели сказки, - язвительно хмыкнул Корби.

– Дайте же договорить...
– запротестовал Эрро, но его слабый голосок потонул в шуме.

Конференц-зал, бывший Мемориальный отсек, был сооружен с размахом. Когда-то он полнился людьми. Сейчас же большинство мест пустовало.

Говорить громко не было надобности: смонтированная еще при Лооре и усовершенствованная интеллект-автоматами информационно-акустическая система доносила до слуха каждого из присутствующих в зале самый тихий шепот с любого места. В спинки кресел были встроены видеоэкраны, позволявшие видеть лицо говорящего крупным планом.