–  Мы создаем небольшую сеть для получения разведданных и организацию на случай, если все придет в упадок и правительство окажется неспособным управлять ситуацией.

–  Так нельзя, Руфус. Слушайте, я вполне уважаю ваши намерения. Но таким образом вы ничего не добьетесь. Что бы вы ни предприняли, все закончится насилием. Даже самые лучшие люди, со спецподготовкой и дисциплиной, наделают непоправимые вещи. Спасибо за приглашение. Но больше не предлагайте мне этого, хорошо?

Лицо Барроуса на мгновение окаменело, затем он улыбнулся.

–  Хорошо. Я понимаю, когда люди высказываются прямо. Мне кажется, вы не правы, и, что еще хуже, я думаю, вы вскоре поймете, что были не правы. Поэтому считайте, что приглашение остается в силе.

–  Спасибо, - искренне ответил Холден.

Холден посмотрел на часы. Было пора уезжать.

–  Когда вы собираетесь начать носить эту штуку постоянно?

–  Пока не возникнет непосредственная необходимость, - ответил Холден. Ветер слегка усилился. Если так пойдет дальше, микрофоны на церемонии не смогут работать нормально. - Это все равно, как страховка от пожара, Руфус. Когда страхуешься, не обязательно весь день сидеть и ждать, когда загорится дом; тем не менее, знать, что ты застрахован, это успокаивает.

Барроус перезарядил пистолет. Тут он вновь улыбнулся.

–  Но в случае со страховкой, Дэвид, тебе не обязательно всегда иметь при себе полис; надо просто помнить название компании, и, если что-то случится, у вас все в порядке. Но ведь, если вас прижмут к стенке, нет смысла кричать: "Беретта", так ведь?

Дэвид Холден промолчал.

Глава четырнадцатая

Элизабет Холден сидела на краешке стола Дэвида Холдена; стол был непривычно чист, наступили каникулы. Свет падал полосами через жалюзи на ее лицо и тело; дым сигареты, зажатой между указательным и средним пальцами правой руки, медленно таял в воздухе. Холдену пришло в голову, как сексуально выглядит Элизабет. На ней было черное шерстяное платье с круглым воротником и длинными рукавами; на шее было ожерелье из белого жемчуга, в ушах маленькие жемчужные серьги, на руке золотые женские часы "Ролекс", подаренные ей родителями (она одевала их лишь по особым случаям). Черные волосы были зачесаны наверх, отдельные локоны свешивались на виски и шею. Она сидела, закинув ногу на ногу, подобрав платье до бедер; наполовину сняв туфлю, она махала ногой, как будто соблазняя его.

–  Ты похожа на сексапильную клиентку частного детектива в боевике, сказал он ей, снимая туфли.

–  Я сижу не дождусь, пока ты разденешься до подштанников, потом я закричу: "Насилуют!", откинусь на стуле и буду смеяться, - сказала она. - В этом есть преимущество, - начала она, сменяя тему, - когда твой муж носит только черные, коричневые и синие галстуки. Он говорит тебе принести синий костюм, и ты сразу понимаешь, какой галстук принести вместе с костюмом.

–  Я думал одеть коричневый галстук. Он лучше смотрится с белыми носками, - сказал он, указывая на ноги. Он начал снимать джинсы. - Мэг с Дэйвом присмотрят за Айрин? Я помню, как она в прошлый раз появилась на церемонии вручения дипломов. Она была похожа на китайского пожарного.

–  Сейчас она повзрослела. Как настоящая леди. На ней белые перчатки. И белая шляпка с прошлой Пасхи. Она выглядит прекрасно.

–  Она пошла в свою мать.

–  Не буду возражать против комплимента, но она больше похожа на тебя. За исключением того, что она девочка.

Холден посмотрел на Элизабет.

–  Я хочу сказать, - продолжала Элизабет, - у нее тоньше черты лица, но цвет кожи, как у тебя, та же структура кости.

–  Бедный ребенок.

Элизабет рассмеялась.

–  Нет, она очень красива. А ты тоже. В особенности, когда разденешься до подштанников.

–  Брось мне брюки.

–  Может, брошу, а может, нет, - ответила она. - Как бы то ни было, сначала смени носки. Я еще немножко подержу тебя в неизвестности. - Она переложила сигарету в левую руку, взяла скомканные в комок носки и подержала его в руке. Затем бросила носки ему, он поймал. - Мне всегда нравилось играть с тобой в мяч.

–  Посмотри так на меня еще, и мы начнем играть в другую игру. И к черту выпускной.

–  Я еще подумаю, давать тебе брюки или нет. - И она лукаво улыбнулась.

–  "Все обещаешь, а не делаешь", как говорят в "Бикерсонсах". - И Холден рассмеялся. Он уселся на стул в углу кабинета и начал снимать носки.

–  Речь готова, Дзвид?

–  Почти. Ты меня знаешь. Заметки есть, скажем.

–  На вечеринке у Аннет Барроус будет неплохо.

–  Да, поразвлекаемся.

–  Ну как, вы с Барроусом постреляли, ощутили себя мужчинами? Было хорошо?

–  Ощутить себя мужчиной всегда приятно, - категорично ответил Холден.

–  Да? А мне продемонстрируешь?

Холден встал, носки он так и не снял, подошел к ней, обнял. Он крепко поцеловал ее, почувствовал, как ее руки гладят его волосы. Элизабет прошептала:

–  А если прямо сейчас войдет ректор Путнэм?

–  Или Хэмфри Ходжес.

–  Ну нет, уж с ним-то точно случится удар, - рассмеялась она. Он вновь поцеловал ее. Она шлепнула его чуть ниже спины. Он обхватил ее и на этот раз поцеловал еще крепче.

–  Сейчас, пожалуй, мне придется отдать тебе брюки, - и она бросила взгляд на его пах. Ему не надо было смотреть туда, чтобы понять, что она имеет в виду. Он взял брюки, надел, застегнул "молнию" наполовину и начал одевать рубашку.