Элендра вновь улыбнулась:

–  Почему-то я тебе не верю.

–  Жаль, что я не смогла утолить голод бедняжки. Постепенно я привыкла поить ее процеженным козьим молоком из фляжки, которую засунула под рубашку. К счастью, нам никто не встретился по пути.

Элендра расхохоталась, но тут они оказались возле ее дома, и она открыла дверь.

Им навстречу вышла Куан Ли, старшая из детей, привезенных Рапсодией к Элендре. Лицо Рапсодии осветилось улыбкой, когда она увидела девушку. Они обнялись, и Рапсодия поцеловала ее в макушку.

–  Как ты, Куан Ли?
– спросила она, а Элендра спустила на порог Джесена. Рапсодия взяла его руку и вложила ее в ладонь девушки.
– Это Джесен, и он очень голоден. Ты сможешь отыскать ему место за столом? Иди вместе с Куан Ли, Джесен. Я скоро приду, мне нужно поговорить с Элендрой.

Джесен помахал ей рукой, и Рапсодия помахала в ответ. Женщины подождали, пока дети уйдут в дом, и отошли в сторону.

–  Как прошли роды?
– спросила Элендра, нежно погладив головку ребенка.

–  Если Судьба будет добра ко мне, надеюсь, я больше никогда не увижу ничего подобного, - ответила Рапсодия, побледнев.
– Я пыталась облегчить страдания матери, но мне удалось лишь помочь довести роды до конца и дать ей подержать ребенка, а потом мать умерла.
– Она наклонилась к девочке и поцеловала ее.
– Меня охватывает дрожь, стоит мне подумать о том, как страдали остальные женщины, рядом с которыми не оказалось целителя. Наверное, им так и не довелось взглянуть на своих детей. Мне даже думать об этом не хочется.
– Ее глаза наполнились слезами, и Элендра обняла ее за плечи.

–  Ну, во всяком случае, эта была последней, - утешила ее воительница.

–  Не совсем, - мрачно поправила ее Рапсодия.
– Я должна отыскать самого старшего. Возможно, Ллаурон знает, где он. Акмед ушел в Илорк, и мне страшно не хочется отправляться в путь без него. Его помощь мне очень пригодилась во время поисков этих девяти.

–  Если ты будешь правильно себя вести, все будет в порядке, - заверила ее Элендра.
– Гладиаторы Сорболда опасны на ринге, в схватках один на один, но они не привыкли сражаться с несколькими противниками. Постарайся не вступать с ним в бой в одиночку. И помни: если ситуация станет опасной, тебе следует его убить. Конечно, спасти его - благородное дело, но твоя жизнь стоит много дороже.

–  Да, ты права, - согласилась Рапсодия.

Ребенок потянулся и зевнул, вызвав восторг обеих женщин.

–  Она и правда очень красивая, - нежно проговорила Элендра.

–  Она боец, - с любовью сказала Рапсодия.
– Ей пришлось многое пережить. Жаль, что ты не видела лица ее матери, когда она держала ребенка на руках. Она не могла говорить, но...
– Ее голос оборвался, и Рапсодия склонила голову.
– Демон дал мне все основания вырвать из его груди сердце, - после паузы добавила она, - я лишь верну ему долг.

–  Не позволяй ненависти захватить твое сердце, он обязательно это использует, - предупредила Элендра и погладила длинные волосы ребенка.
– Ты должна убить его ради будущего этой малышки, а не из-за прошлого. И тогда тобой будет управлять не жажда мести, а необходимость. Так у тебя появится больше шансов на победу. У меня уже не получится, ненависть пустила в моей душе слишком глубокие корни, но ты, Рапсодия, можешь довести дело до конца. Не дай чудовищности его деяний отвлечь себя.

–  Сейчас ты ужасно похожа на мою мать, - с улыбкой ответила Рапсодия. Мне иногда кажется, что вы родственницы.

–  У меня с твоей матерью много общего, - улыбнулась в ответ Элендра. Ну а как мы назовем малышку?
– Она взглянула на ребенка, который, продолжая причмокивать, заснул у нее на руках.

Рапсодия рассмеялась.

–  В голову приходят разные смешные вещи, но я бы назвала ее Ариа.
– Она погладила крошечную детскую ручку, и в ее сердце всколыхнулись воспоминания об Эши.

Всякий раз, когда Рапсодия о нем думала, ее сердце начинало щемить от ощущения утраты. Мысль о том, что отношения между ними уже никогда не будут прежними и он больше никогда не назовет ее этим именем, причиняли страшную боль. Она подумала о будущем, в котором не находила для себя места, и провела ладонью по крошечным пальчикам - возможно, когда-нибудь эти дети станут для нее утешением.

У Элендры с этим именем были связаны собственные ассоциации.

–  Превосходно, - задумчиво проговорила она.

–  Моим первым даром малышке стала песня, позволившая ее матери провести с девочкой несколько мгновений, - сказала Рапсодия, смаргивая слезы.
– Может быть, я слишком самонадеянна, но я бы хотела дать каждому ребенку в Тириане песню, которая будет принадлежать только ему, и никому другому. А если это сделать еще до того, как дитя появится на свет, то она станет его первой колыбельной. Ты думаешь, это глупо?