– Да. И еще в большей степени после того, как мы встретили Ракшаса, а ты рассказал а мне о видении, посетившем тебя у алтаря в саду. И хотя оно было демоническим по своей природе, я не думаю, что здесь замешан ф'дор. Честно говоря, Рапсодия, если здешняя религия сражается с собственными демонами, я бы предпочел в их дела не вмешиваться. Подозреваю, что кровь детей предназначалась для Ракшаса. Стивен планирует устроить для него ловушку. Если его армия совместно с войсками его кузенов не сумеет уничтожить Ракшаса, то у нас нет против последнего ни единого шанса. Пусть они сами решают свои проблемы. Нам необходимо найти ответы на наши вопросы. Нужно идти в Канриф.

Рапсодия вздохнула:

– Ладно. Попробуем выяснить, прибыло ли сюда зло в обличье ф'дора вместе с флотами переселенцев и не оно ли является источником многочисленных конфликтов. Могу я задать еще один вопрос?

Акмед встал и потянулся, а потом поправил плащ.

– Конечно.

– Что ты собираешься делать, если твои худшие опасения оправдаются?

Дракианин посмотрел на ветви деревьев - белые обнаженные руки, светящиеся в темноте, - и надолго погрузился в размышления.

– Не знаю, что я МОГУ сделать, - наконец сказал он.
– С тех пор как мы заново родились в огне, многое изменилось. У меня появились новые удивительные умения, но я расстался с частью прежних, на которые привык рассчитывать.

– Ты ответил лишь частично, - тихо проговорила Рапсодия.
– Быть может, мне следовало спросить, что ты ХОЧЕШЬ сделать. Не знаю, насколько близки тебе это место и живущие здесь люди. Мне казалось, что их судьба тебя не особенно беспокоит.

Некоторое время Акмед, не мигая, смотрел на нее, а потом улыбнулся:

– Я и сам этого не знаю... Пора возвращаться. Грунтору, наверное, пришлось скрутить Джо, чтобы помешать ей подслушать наш разговор.
– Он взял Рапсодию за руку и помог встать.

– Знаешь, у меня появилась одна интересная мысль, - призналась Рапсодия, надевая капюшон.
– Ты помнишь пророчество о Трех? Дитя Крови, Дитя Земли и Дитя Неба...

– Кто ж его не помнит!

– Может быть, в нем идет речь о Первородных расах, союзе кизов, митлинов и древних сереннов, а не об Энвин и ее сестрах, как говорил Ллаурон?

Акмед удивленно посмотрел на нее:

– Неужели ты и в самом деле так думаешь?

– Я понятия не имею, о ком изречено пророчество. Просто сделала предположение.

Акмед улыбнулся и указал на лиру:

– Возьми эту штуку и прикажи ей остановиться; она плохо действует на твои мозги.

"У Детей Неба ветер в голове, - подумал он.
– Лирингласы. Твой собственный народ, а ты даже не способна узнать себя. Или Грунтора и меня".

– Ты определенно из намерьенов: твоя способность к самообману поражает воображение, - сказал он вслух.

– И что все это значит?
– сердито спросила Рапсодия. В глазах Акмед а промелькнул смех.

– Ничего. Могу сказать только одно: пророчество становится пророчеством только после того, как оно свершается. И я не позволю себе отвлечься или уйти из-за него в сторону. Чрезмерная уверенность часто приводит к тому, что начинаешь неправильно трактовать то, чего на самом деле не понимаешь. Что тебе дала твоя способность к предвидению? Тебе приснилась гибель Острова смогла ли ты ее предотвратить?

Решительно раздвинув густые заросли, он зашагал к лагерю. Рапсодии ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда наступило утро, всем показалось, что очарование ночи разрушено. Они молча седлали своих лошадей, готовясь к путешествию в Бет-Корбэр, последний форпост людей перед владениями болгов.

Когда путники добрались до западной окраины Кревенсфилдской равнины и поехали по бесконечным лугам, Рапсодия попыталась еще раз поговорить с Акмедом, но у нее ничего не вышло. Между ними вновь возникла дистанция, и он погрузился в свое привычное колючее молчание.

40

ЭШИ НАХОДИЛСЯ на краю топкой низины, когда почувствовал ЭТО. На границе восприятия он ощутил нечто чуждое. Его сознанию еще не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. И он остановился в утренней тени, никем не замеченный.

– Могущество, - прошептал дракон внутри его существа.
– Поразительное могущество. Я хочу коснуться его.

С драконом постоянно приходилось бороться. Он являлся частью их общего естества - частью, обладающей собственным разумом. Эши постоянно наблюдал за ним, чтобы держать под контролем. С годами он привык к дракону.