Чтобы закрыть вход в ангар, требовалось, чтобы кто-то покинул корабль и включил механизм закрытия вручную, все считали, что таким образом он может включиться. И мы с Рэем первыми вызвались это сделать. Если оценивать это с позиции логики, то это может показаться безумием, потому что в истории не было ни одного случая, чтобы кто-то покидал движущийся в Пустоте звездолет и возвращался обратно. Но мы с Рэем, в отличие от других, прекрасно знали, что с нами ничего не случится. Мы не стали облачаться в тяжелые и неудобные скафандры высшей защиты, как нам многие советовали, а ограничились даже не легкими, а сверхлегкими. У них было одно главное преимущество, они нисколько не ограничивали свободу движений, и через них можно было чувствовать телом любые предметы, которых касаешься. У входа в шлюз, который вел в ангар, мы доложили капитану:

– Мы готовы к выходу в ангар.

– Сбавляем ход до минимально допустимого...
– пришел ответ капитана. Можете выходить.

В ангаре абсолютно ничего не изменилось. Все также стоял на решетчатых захватах зонд, работало освещение. Но только за открытым выходом была, как казалось, вязкая и плотная, без единого проблеска света, тьма Пустоты. Тут мне невольно вспомнился капитан Рикст, шагнувший в точно такую вот тьму. Мы медленно подошли к самому срезу палубы. Рэй протянул вперед руку, за пределы ас-поля. Она словно бы исчезла, но тут же появилась обратно.

– Можем выходить, - доложил я капитану, - отключайте тяжесть.

– Отключаем, желаю вам удачи.

В ангаре наступила невесомость. Рэй молча кивнул мне головой. Мы одновременно пристегнули к страховочной скобе нитки фалов, взялись за руки и шагнули из корабля. Тьма навалилась на нас сразу же. Не стало видно абсолютно ничего, исчезли все звуки, доносимые рацией. Из всех чувств у нас осталось только осязание, я чувствовал в своей руке руку Рэя. По открытой створке мы добрались до ее конца, где и находился механизм закрытия. Но, несмотря на все наши усилия, он так и не включился. Тогда мы вернулись в ангар.

– Механизм не включается, - доложил я капитану.

– Что вы предлагаете?
– после короткой паузы спросил он.

– Попытаться выйти из корабля на зонде и вогнать створки на место грубой силой.

– Конкретнее, младший капитан Стрельцов.

– С зонда выпустим линь, закрепим его на конструкциях, выведем зонд из ангара, стравим линь, выдвинем опоры. Дадим команду втягивать линь, вернемся на корабль. Створки открыты лишь на треть, зонд зацепит их опорами и втолкнет на место, закрывающие механизмы окажутся внутри ас-поля. Далее обрубаем линь и окончательно закрываем ангар.

– В этом случае мы теряем зонд.

– Вы знаете лучший вариант, капитан?

После непродолжительного молчания, капитан сказал:

– Разрешаю вам поступать так, как сочтете необходимым.

Задуманная нами операция удалась, но только частично. После того, как мы оказались за ас-полем, полностью перестало работать все автоматическое управление на зонде. И мы также ничего не видели и не слышали, но мы просто почувствовали друг друга и поняли, что нам делать. Мы вручную включили втягивающий линь механизм, который к счастью заработал. Выдвинутые опоры зацепили створки и задвинули их на место. Створки сомкнулись, и зажатый между ними линь лопнул. Оставшись без связи со звездолетом, наш кораблик рванулся. Звездпилоты на "Арбалете" увидели лишь ослепительную вспышку и уходящий вдаль зеленый след...

В себя я приходил мучительно медленно. А когда открыл глаза, то поначалу даже не мог сообразить, где же я нахожусь. И только потом до меня дошло, что я нахожусь на "Игле", в той самой специальной комнате, которую уже успел наполовину забыть. Как ни хорош сон, но он должен кончаться, обязательно кончаться.

– Рэй, - сделав огромное усилие, позвал я. Никакого результата. Я попробовал пошевелиться, это получилось, но с трудом, тело было словно бы чужое. Я попробовал подняться, но тоже не смог.
– Рэй!
– снова позвал я, и мой голос показался мне чужим. Никакого ответа сначала не последовало, потом я почувствовал, что пол подо мной вспучивается, и я оказался сидящим в кресле.

– Как самочувствие, Вик, - прозвучал из динамиков голос Рэя. Но не тот голос, который я слышал еще несколько минут назад, а голос мальчишки.

– Терпимо... Значит... мы вернулись в исходную точку?

– Можно и так сказать. Но, точнее говоря, мы уже подходим к цели полета. До Золотистой осталось лишь немногим более двухсот миллиардов километров.

– Рэй, почему я словно бы чужой стал?

– Ничего, это пройдет уже через несколько минут, а пока отдыхай.

Через час я уже смог снять с себя костюм и спустился в рубку, хотя больше всего мне хотелось сразу же отправиться в душ. На обзорных экранах сверкала сверхяркая звезда, это была уже очень близкая Золотистая. При скорости, с которой сейчас двигалась "Игла", до нее оставалось только четыре дня полета.

– Рэй, да покажись ты, - сказал я после короткой паузы, - я не обижусь ни на что.

– Ну, если ты так хочешь.

Прямо на моих глазах моргнул экран, на нем появилось продолжение рубки, кресло и сидящий в нем Рэй, представший передо мной снова в образе четырнадцатилетнего мальчишки.

– Непривычно выглядишь, - негромко сказал я себе под нос, но Рэй услышал.

– Сам себе, посмотревшись в зеркало, еще более непривычным покажешься. Иди в душ, помойся, а то ведь столько месяцев не мылся.