Для очередного ночлега путники выбрали мелкую ложбинку, заросшую раскидистыми деревьями, в которых Блейд опознал дикие яблони - вернее, их айденский аналог. Они стояли в цвету, и одуряющий сладкий запах стелился над лесными травами и мхами, перебивая ароматы хвои и смолы от окружавших этот оазис сосен. Блейд с Сариномой только что поужинали, и теперь сидели у костра, привалившись к упругой стенке палатки; рука странника обнимала плечи женщины, ее головка примостилась у него на плече, пряди вьющихся волос щекотали шею. Они молчали, наслаждаясь тихой весенней ночью, свежим ароматный воздухом и близостью друг друга; два человека из двух бесконечно далеких миров, соединившиеся в третьем, столь же бесконечно далеком.

Внезапно Тарн, хрупавший неподалеку веточками со свежей листвой, встрепенулся и фыркнул. Странник по привычке пошарил радом, разыскивая арбалет, но Саринома перехватила его руку.

– Тихо, - шепнула она, - Не двигайся, и он спустится к нам...

– Кто?
– Блейд тоже понизил голос.

– Он... анемо сай... не знаю... такое маленькое существо... удивительное... очень удивительное...

Странник заметил, что глаза его подруги не отрываются от вдруг разгоревшегося кристалла харра; он сиял слабо, но вполне заметно. Сари улыбнулась.

– Какой вежливый зверек! Нет, не зверек... он почти разумен... как и мы, озинра, - она подняла взгляд на Блейда.
– Интересуется, можно ли ему подойти.

– Ну, если он не кусается...
– странник тоже усмехнулся.

– Сейчас спрошу, - Саринома на миг сосредоточилась.
– С этим делом не совсем ясно... похоже, он не прочь отведать нашей крови, но в том нет опасности... Что-то вроде обряда установления дружбы.

– Вампир?
– Блейд, неожиданно припомнив рассказы бар Кейна о таинственных ата, положил руку на арбалет.
– Вампир, который усыпляет путников и пьет их кровь? Знаешь, Сари, я держался бы с ним поосторожней...

– Глупости! Никого он не усыпляет, - заявила Саринома, всматриваясь в ветви, темневшие над палаткой.
– Очень вежливое, деликатное создание... и ты его напугал. Вот...
– она помолчала.
– Он спрашивает, можно ли поговорить с тобой.

– Поговорить?

– Анола. Он не собирается без разрешения лезть тебе в голову... так он сказал...

– А тебе?

– Ну, скорее я к нему влезла. Все-таки у меня харр...

Блейд подумал и отодвинул арбалет.

– Ладно, я разрешаю. Любопытно, что скажет этот маленький Дракула.

С ветви, простиравшейся над палаткой, упало что-то темное. Не упало мягко соскочило, сжавшись на земле в небольшой комок неопределенных очертаний. Потом этот сгусток тьмы словно бы потек вверх, распрямился, приблизился к костру, и Блейд различил поблескивающие маленькие глазки, мохнатую шкурку, казавшуюся абсолютно черной, длинный гибкий хвост, острые белые зубы в полуоткрытой пасти. Или во рту? Это существо стояло на задних конечностях, а передние - лапы или руки - заканчивались кистями с крохотными пальчиками. Зверек был ростом фута полтора и больше всего напоминал земного ленивца. Движения его, однако, казались точными и быстрыми.

Внезапно странник ощутил какое-то давление в висках - их словно бы покалывали маленькие осторожные коготки, проникая все глубже и глубже, пытаясь пробиться к его сознанию. Ему словно бы задавали вопрос; он чувствовал эту вопросительную интонацию, но не понимал слов. Или слова? Нет, то, что билось у него в мозгу, никак нельзя было оформить словами! Ни на языке империи, ни на хайритском или ксамитском, ни на английском, ни на оривэе... Мысль без слов, чистое ментальное понятие... И наконец Блейд сообразил, что интересовало пришельца. Он спрашивал: "Ты - хороший?"

Это была не связная фраза, а, скорее, некий обобщенный образ: существо, большое и сильное, которого не надо бояться. В ментальном призыве странного пришельца Блейд внезапно ощутил тоску и какую-то безнадежность, как у малыша, что тянется к взрослым, которые раз за разом отталкивают его. Было тут и что-то иное - любопытство, доброжелательность и легкая насмешка. Он с удивлением осознал, что эта мохнатая обезьянка не лишена чувства юмора - или чего-то такого, что называется юмором у людей.

– Он спрашивает, не надо ли меня бояться, - произнес Блейд, повернувшись к своей подруге.
– Передай, что я не причиню ему вреда.

– Скажи это сам, - на губах Сариномы мелькнула улыбка.
– Скажи! Мне кажется, он поймет.

Странник еще раз осмотрел мохнатого пришельца. Тот держался шагах в трех от костра, но огонь, похоже, не внушал ему страха; если он чего и опасался, так окрика, грубого жеста или блеска острой стали. Блейд понял это каким-то шестым чувством - или, возможно, зверек передал ему свои ощущения. Не подлежало сомнению, что его ментальные способности были развиты сильнее, чем у человека.