Раздался мерзкий хохот.

– Я имею в виду, за раз!

Смех разнесся издевательским эхом. К'рин невольно поежилась.

Наверху послышалась возня - их преследователи спускались вниз. Ронин размахнулся и зашвырнул факел в черный провал. Тени тех, кто пришел за ними, уже показались вверху. Далеко-далеко внизу трепыхались алые отблески пламени факела. Но Ронина, К'рин и ниру уже окутала темнота.

Тени спускались все ниже. Их было четверо. Ронин понял, что надежды мало. Рыжие отблески пламени отразились от лезвия поднятого меча. Ронин уже приготовился к отчаянному рывку вверх по лестнице.

И вдруг мимо него промчалась маленькая скрюченная тень. Это была нира!

Она врезалась прямо в четверку спускавшихся к ним негодяев. Послышались крики. В это мгновение догорающий факел вспыхнул напоследок, осветив живой ком, сплетенный из чьих-то рук, ног и тел, который как будто подпрыгнул в воздух и обрушился вниз, прямо в черную дыру. Ронин пытался разглядеть в этой копошащейся массе хоть чье-то лицо... лицо ниры... но тугой комок тел уже скрылся из виду, и он услышал лишь смачный шлепок, похожий на звук разорвавшегося мешка с чем-то сыпучим, сброшенного с большой высоты. От этого звука Ронина едва не стошнило.

К'рин рыдала, прижавшись к стене.

Когда Ронин отвернулся от зияющего колодца, она бросилась ему на шею и прижалась к нему всем телом. Ее била дрожь.

– Я не могу...
– бормотала она сквозь слезы.
– Я больше не могу...

Он гладил ее по волосам, открывая в себе нечто новое - очень важное.

Они еще долго стояли, отнявшись, посреди этого сумрачного мира, распадающегося на части, где смерть ухмыляется им в лицо, а зло и насилие торжествуют почти всегда.

Неизменная каменная плита чернела мрачным овалом посреди темноты. Ронин стоял на пороге, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к сумраку. Даггамы по-прежнему торчали в коридоре, за поворотом.

И Ниррена не было на Сехне.

После Сехны К'рин отправилась к себе на занятия по медицинской подготовке.

– Мне сейчас надо отвлечься, - сказала она.

В операционной было темно и очень тихо, поэтому Ронину приходилось быть предельно осторожным, чтобы не выдать своего присутствия. Он прошел через темный зал - вроде бы все нормально. В кабинете не было никого.

В коридоре, по дороге сюда, его перехватил Г'фанд.

– Идешь наверх?

Ронин кивнул:

– К себе.

– Не возражаешь, если я немного тебя провожу?

Вообще-то Ронин возражал, но не знал, как повежливее отделаться от ученого. Все его мысли были заняты только Борросом. Времени оставалось очень мало.

– Ну, пойдем.

Они миновали первую лестницу, и Ронину показалось, что он слышит звук капающей воды. Они пошли по второй. Поднимались молча. В воздухе плясали пылинки. Время от времени за стенами раздавались какие-то непонятные звуки.

Наконец Г'фанд прочистил горло:

– Я просто... хотел сказать, что... гм... насчет происшествия на тренировке. Никто не хотел обсуждать его на совете. Если тебя это интересует.

– Я совсем не о том сейчас думаю.

– А-а. Ну ладно. Просто мы все беспокоились... знаешь... если тебя отстранят от тренировок...

– Я тебе очень признателен за заботу.

– Мы все за тебя беспокоимся.

Ронин взглянул на Г'фанда и заставил себя улыбнуться.

– За меня волноваться не надо - так им всем и передай.

– Но ведь тренировки - это твоя жизнь! Я бы на твоем месте очень расстроился.

– Ты так это говоришь... можно подумать, что я себя просто покрыл позором, - сказал Ронин.
– Я честно сражался. Это не я, а они нарушили Устав.

– Но ведь с инструктором тоже надо считаться, - возразил Г'фанд, явно не понимая, о чем толкует ему Ронин.

– Не всегда и не всем.

– Да, - с горечью согласился ученый.
– Не всем.

Легко и бесшумно, как тень, Ронин добрался до дальней стены и коснулся ее рукой. Открылась потайная дверь. Он шагнул внутрь.

В маленькой комнатке ничего не изменилось: те же узкие койки и тусклые лампы. И Боррос.

На этот раз он сидел, напряженно разглядывая свои ладони. Желтая лысая голова легонько покачивалась на тонкой длинной шее. Серые глаза были тусклыми и безучастными.

Ронин присел рядом с ним.

– Боррос...

– Иди, - произнес колдун равнодушным усталым голосом.
– Иди и скажи своему саардину, что мой ответ по-прежнему "нет". И другого ответа не будет.

Он провел пальцами по лбу, и Ронин заметил, что пятна Дехна на висках колдуна стали бледнее.