...Обождите, это еще не всё; знаете, как говаривали у нас, в морской пехоте: "Если уж высадка мокрая - так и ночевка холодная"... Так вот, полчаса назад на вилле Бишопа имела место быть перестрелка, и Конкассёр с той поры больше не откликается - судя по всему, убит.

...Ну, я бы не строил себе иллюзий, генерал: надо полагать, Бишоп либо тоже мертв, либо захвачен - прямо у себя в логове; а как и почему лопухнулась его охрана - это вопрос небезынтересный, но сейчас уже - увы! неактуальный. Я полагаю, следует немедля штурмовать виллу теми силами, что есть; если этот ваш чертов "некроиндуктор" еще жив - мы его освободим, если мертв - зачистим все концы так, чтоб от этой проклятой виллы даже и не пахло ничем, кроме банальной наркоторговли... Короче, мы сейчас идем драться, а на вас возлагается задача - эвакуировать по воздуху наших раненых с летного поля.

Генерал, видимо, начинает возражать, но резиденту уже море по колено:

– Да срать я хотел на "международные осложнения" - на возмущенные вопли всех этих суверенных героиновых шейхов и кокаиновых президентов! Здесь сейчас умирают РАНЕНЫЕ АМЕРИКАНЦЫ, и чтоб спасти любого из них, я без колебаний выжгу напалмом весь этот остров, провонявший кокаином и коррупцией!

А ты - это ведь ты подвел их под "Стингер"!
– заруби себе на носу: если хоть один из этих семерых умрет, не дождавшись эвакуации, то тебе нынешнего Рождества тоже не пережить - это Я тебе обещаю! Генерал, к твоему сведению, может откинуть копыта столь же легко и просто, как и любой штафирка: головокружение на балконе, неисправная электропроводка, грузовик, угнанный наркоманом - да мало ли что бывает в большом городе. Ты для интереса полистай-ка мое досье на сон грядущий...

Короче - вертолет должен быть тут не позднее, чем через час; при посадке пусть на всякий случай отстрелят тепловые ловушки. Конец связи!

Марлоу оборачивается и обнаруживает шагах в десяти политкорректную шеренгу из шестерых спецназовцев (негр, китаец, девушка...) и лейтенанта Рамиреса.

– Извините, лейтенант, но я забираю у вас не только всех боеспособных людей, но и всё что есть из серьезного вооружения: вам тут могут повстречаться лишь гиены, а мы идем охотиться на тигра-людоеда.

– Само собой, майор! Вот только дать мне вам особо нечего - пара пулеметов да базука... Из вертолета впопыхах успели извлечь единственный "Стингер" - ну не издевательство ли?

– Что-о-о?! "Стингер"? Ну лейтенант, - расплывается во внезапной улыбке Марлоу - это, пожалуй, самая лучшая новость за последние полсуток!

50

Отряд Робингуда - у входа в виллу Бишопа; сумерки сгущаются по-тропически быстро, так, что подъездная дорожка с изрешеченным пулями джипом и телами перебитых охранников уже практически неразличима. Робингуд настороженно всматривается в полуоткрытые двери Драконьего логова безмолвного и темного, таящего в себе непонятную, но буквально физически ощутимую угрозу (оскароносную музыку из "Омена", плиз!):

– ...Будь это компьютерной игрой - самое время СОХРАНИТЬСЯ.

Первыми внутрь проскальзывают, четко прикрывая друг друга, Робингуд с Ванюшей; затем в обширном холле с ведущей наверх парадной лестницей с резной деревянной балюстрадой появляются остальные члены отряда. Архитектура холла производит весьма странное впечатление, какое-то шизофреническое барокко: стены представляют собой чередование колоннообразных выступов и глубоких ниш - кажется, что находишься на поляне в непроглядно-густом лесу. Электричество горит, но еле-еле, в четверть накала, и это, пожалуй, даже хуже, чем полная темнота: кажется, слабенькие красноватые отсветы скрытых светильников (будто угли гаснущего костра) лишь сгущают сумрак у стен.

Свет мигает, и тут скользящий вдоль левой стены Робингуд боковым зрением замечает тень, шевельнувшуюся во мраке меж колонн; молниеносным пируэтом уйдя вбок, он всаживает в неведомого противника короткую очередь из М-16, и в тот же миг за спиною у него эхом отзывается "Узи" Ванюши: тот щедро, от души, поливает свинцом такую же затемненную нишу правой стены. Мрак откликается мелодично-насмешливым звоном стекла.

– Не бей зеркала, Боря - плохая примета, - доносится сзади невеселый смешок Подполковника.

– Да уж понял, не дурак, - раздраженно откликается атаман.
– Похоже, тут кругом зеркала... И при этом никаких охранных систем - ни телекамер, ни фотоэлементов...

– Охранные-то системы ладно, - Подполковник, пожалуй, впервые за всё время выглядит столь встревоженным.
– Что мне по-настоящему не нравится, так это отсутствие собак. Ей-богу, я сейчас не то что ротвейлеру Баскервильскому псу бы обрадовался как родному!

– Собаки и лошади...
– медленно выговаривает Робингуд.
– Они чуют нежить куда лучше, чем люди и не терпят ее рядом с собой! Так может, это не бред - то, что говорил наш цеэрушник насчет "дневной стражи и ночной стражи"?.. Тих-хо!..

Во мраке в тылу у отряда раздается отчетливый скрип, венчаемый металлическим щелчком: это как бы сама собою затворилась и заперлась на замок массивная входная дверь.

И в тот же миг откуда-то сверху доносится мерный звук мягких тяжелых шагов: кто-то (или что-то?) спускается по скрытой темнотою парадной лестнице...

51

Поначалу из тьмы проступает какой-то грубый матерчатый балахон, сам собою плывущий по воздуху над ступенями лестницы. Однако секундою погодя становится видно, что это огромный, поболее Ванюши, чернокожий, вся одежда которого - джутовый мешок с прорезанными дырками для рук и головы; в руках он несет свернутую рыболовную сеть и бухту веревки.