Тихий смех сотрясал границы сущего. Тихий ласковый смех...

Время еще не пришло. Оно еще в пути.

Время?

– Лучше бы меня и в самом деле в задницу тебе затолкали, извращенец проклятый!
– задумчиво промолвил Мур, и Курт открыл глаза.

Он лежал в густой траве. На носу у него сидел кузнечик, а в глазах плавало солнце.

– Ну ты и сволочь...
– неторопливо добавил посох.
– Однако... Линард был прав.

– Почему это я - сволочь?
– спросил Курт.
– И в чем был прав Линард?

Он не обиделся на Мура. Он откуда-то знал, что посох не собирался его обижать.

– Так почему я - сволочь?
– еще раз спросил он.

– А ты еще скажи что не помнишь, что творил, - фыркнул Мур.

– А я что-то творил?
– удивился Курт. И тут же понял что - да, творил... но в его памяти зиял странный звенящий провал.

– Помню колонну пленных... кажется, я полз кого-то освобождать, а ты был недоволен... и что-то потом, кажется меня схватили...

– Нас схватили, - ехидно поправил посох.
– Мне крупно повезло. Я разделил с тобой это неземное блаженство.

– А потом нас мучили, - виновато добавил Курт.
– Сначала солдаты. Потом маг.

При воспоминании о маге он вздрогнул. Память боли может доставлять не меньшие мучения, чем сама боль. Память вообще жуткая сволочь.

– Солдаты мучили только тебя, - заметил посох.
– А я изо всех сил старался слиться с местностью. Боялся, что меня на всякий случай сломают.

– Но этот маг тебя все равно заметил, - виновато вздохнул Курт.

– Еще бы, - усмехнулся посох.
– Его за тем и держали. Какой же он, к свиньям, маг, если посоха у себя под ногами не заметит?

– Но... я все равно не могу вспомнить, что дальше-то было... растеряно сказал Курт.
– Мага помню. А дальше - ничего. Помню, как он с тобой туда-сюда ходит, а дальше - все...

– Беда с вами, штатскими...
– проворчал посох.
– Натворить такого... я даже не знаю, как сказать об этом - а потом взять и забыть! Очень удобно, прах побери! И отвечать ни за что не надо. Даже перед собой - не надо.

– Да что я такого натворил?!
– воскликнул Курт.

– Да уж, - промолвил посох.
– Именно что ТАКОГО. Я другого слова что-то пока не подберу... Такого даже Черные Маги не устраивают. Нет, я не спорю. Они, конечно, враги, работорговцы, гады и прочее, но такое...

– Какое - такое?
– тихо спросил Курт.

– Давить людей ногами - это, знаешь ли, слишком!
– возмущенно сказал Мур.
– Есть более цивилизованные способы убийства.

– Давить людей ногами?
– непонимающе пробормотал Курт.
– Ты это о чем?

– И ладно бы просто давить!
– не слушая его, продолжал Мур.
– Ты ведь втоптал их в землю! Ты их так раздавил, что от них ни шматочка целого не осталось. Ни тряпочки. Ни косточки. Просто земля. Ровная. Темная. Мокрая.

– Не может быть, - Курт даже головой помотал.
– Ты хочешь сказать, что я убил всех этих стражников? Всех-всех, да еще так жутко? Нет. Я просто не смог бы такое сотворить. У тебя, верно, ложные видения были. От боли, говорят, бывает такое.

– Ну, а как ты тогда объяснишь, что мы с тобой здесь, на свободе, а все наши враги исчезли неведомо куда?
– поинтересовался Мур.

– Не хочу тебя огорчать...
– вздохнул Курт.
– Но у меня только одно объяснение...

– Какое, интересно?

– Боюсь, мы не перенесли мучений и умерли, - сказал Курт.
– А все, что тебе привиделось - посмертный бред.

– Не хочу тебя огорчать...
– передразнил его посох.
– Но мы живы. Это факт. А насчет всего остального у меня тоже есть объяснение. Ты ничего не помнишь, потому что не хочешь ничего помнить. Потому что страшно помнить о себе такое.

– Но то что ты про меня сказал - бред!
– возмутился Курт.
– Натуральный бред! Чтобы я один смог их всех...

– Ну, конечно - один!
– с иронией протянул посох.
– Если бы один... Я, конечно, понимаю, что хорошего человека должно быть много... но тебя, прости, стало слишком много. Даже хорошего человека не должно быть ТАК много.

– Не понял...
– потряс головой Курт.
– Что значит это твое "ТАК"?

– Если бы я сам понял, - устало заметил посох.
– Тебя стало человек с тысячу, не меньше! И все вы, точнее, все ты, носились как сумасшедшие, вытаптывая стражников, словно траву. А что самое страшное - в руках у каждого тебя оказался каждый я. И тут - я, и там - я, и где-то там - тоже я! И столько меня, что набалдашник трещит. А ты все бегаешь тысячей своих тел и только плоть человеческая чавкает да кровь во все стороны... Мне одного этого размножения личности бы хватило, чтоб потом всю жизнь кошмарами мучиться, а тут еще эти давленые стражники...