– Верно, господин.
– С подхалимской улыбочкой толстяк-трактирщик поставил перед Куртом блюдо, от которого исходил восхитительный, воистину волшебный запах.

– Приятного аппетита!
– улыбаясь, сказал он Курту и, вновь обращаясь к тому из здоровяков, с кем вел разговор, добавил.
– Все верно, господин. Тогда я был много стройней, много решительней и не обременен семьей, жизнь звала на подвиги, и я совершал их - совершал не как герой, конечно, а как трактирщик, ведь в жизни трактирщика тоже должно быть место подвигу, как я это понимаю, господин. Что ж, ничто не вечно, да и жалеть мне не о чем, я доволен жизнью. Да ведь и вы, господин, уже не тот, что когда-то, но ведь не жалеете, верно?!

– Что ж, - усмехнулся здоровяк.
– Жиру во мне тогда поменьше было, это верно... хотя не все, что на мне сейчас - жир, далеко не все...

– Кстати, неплохо бы познакомиться, - обратился он к Курту.
– А то как-то неладно выходит.

– Верно!
– вскинулся Курт.
– Прошу прощения, почтенные! Зовут меня Куртом, родом я из города Денгера, был там кем-то средним между уличным певцом и попрошайкой. Надоело мне это дело хуже некуда, а тут еще и война приспела, совсем житья не стало, вот и решил я податься поискать где лучше...

– Здорово!
– рассмеялся здоровяк.
– Тут тебе - имя, тут тебе и биография! Ладно. Меня зовут Гендиле Даур. Я, как и мои приятели, человек торговый. Впрочем, здесь мы ничем не торгуем. Здесь мы просто проездом.

– Кйотх Юсунден!
– представился второй.

– Кйон Бергенер!
– улыбнулся третий.

– Очень приятно!
– сказал Курт, пытаясь привстать и поклониться.

– Сиди!
– махнул рукой Гендиле Даур.
– Жизнь длинная. Успеешь еще накланяться разному дерьму. Так вот... о чем это я рассказывал? Ступай, дорогой, - обернулся он к застывшему в ожидании дальнейших приказаний хозяину.
– Будешь нужен - рявкну! Не боись, услышишь! Меня даже упившиеся в стельку покойники слышат, так что не переживай!

– Как угодно, господин, - поклонился трактирщик.

– Так вот, после той заварушки, - продолжил Гендиле Даур.
– Да ты ешь, ешь, не стесняйся! Все съешь - еще закажем! Так вот, после той заварушки, когда две банды разбойников почему-то решили, что этот трактир - именно то самое место, где они просто обязаны порвать друг другу глотки... значит, тогда-то этот пингвин, то есть я хотел сказать наш уважаемый хозяин, и купил этот колбасный огрызок, то есть я хотел сказать, этот замечательный трактир.

Здоровяк топнул ногой по полу трактира.

– Купил - и решил оставить все, как было, - продолжил Кйотх Юсунден. Кроме нас - а мы тогда случайно здесь оказались и действительно видели эту "великую битву". Но все прочие милые люди этого города отсиживались по чердакам и подвалам. Так что никто не видел, как все было, и он мог подавать эту историю прямо к столу вместо третьего блюда. Он был уверен что слопают и ведь не ошибся. До сих пор едят и не морщатся. Городок-то захудалый, сам небось видел - плюнуть некуда!

– Мы ведь тебя почему и позвали, - вмешался Кйон Бергенер.
– Хрен тебе в этом городке кто что подаст.

– Ну еще бы...
– вздохнул Гендиле Даур.
– Тут сплошные скряги скрипят, за медяк удавятся, гады...

– У них до конца их жизни все денежки расписаны, - кивнул Кйотх Юсунден.
– Они завсегда точно знают, когда и на какой случай сколько потратить можно. Так вот, этот кусок сала, что торчит за стойкой - кстати, он не здешний, у местных на такой фокус ума бы не хватило - так вот, он и сообразил, что разбойников почтенным гражданам и даром не надо, а вот за рассказы о разбойниках они еще и заплатить согласятся. Всего-то и нужно было, что убедить всех, будто он купил этот трактир за день до "великой битвы" и уговорить единственных свидетелей, то есть нас, держать язык за зубами.

– А то, что вы мне все это?..
– удивился Курт.

– Но ты же не пойдешь к этим тупым скрягам!
– уверенно воскликнул Гендиле Даур.

– А потом началось самое интересное, - продолжал Кйотх Юсунден.
– Мы тогда не только подтвердили все эти байки, мы ведь еще и помогли этому глубоко порядочному горожанину оборудовать свой театр одного актера. Нужно было как следует закрепить все эти стрелы, расположить их более живописно, так, чтоб мурашки по коже - особенно удался этот топор, что так живописно воткнут в стойку... кстати, это личное имущество самого господина трактирщика, к разбойникам вообще отношения не имеет, но горожане и горожанки верят каждому слову господина трактирщика, очень волнуются, слушая все эти истории, и едят, едят, едят...

– Слышал бы ты, как он тут вечерами перед ними соловьем разливается, усмехнулся Кйон Бергенер.
– Ему и одышка не помеха!

– В жизни каждого трактирщика должно быть место подвигу!
– повторил Гендиле Даур фразу самого трактирщика, и все трое громко расхохотались. Курт присоединился.

– Да ты ешь, приятель, ешь!
– продолжил Гендиле Даур.
– Такой голодный человек должен много есть, это мы можем поболтать, мы сытые!

– Кстати, если это интересно, - улыбнулся Кйотх Юсунден.
– Тот самый меч, что ты так осторожно переступил, он и вообще ненастоящий. Подлец-трактирщик его из дерева сделал. Серебрянкой окрасил. После еще и мага какого-то отыскал, чтоб тот заклятье на меч наложил.