– Чего ты улыбаешься?
– спросила Мэгги.

– Так, пустяки, - ответил Торри.

Возможно, дело в том, что леггинсы облегали ноги, а мешковатый пуловер скрывал остальное. А может быть, дело в том, что прошло уже три долгих недели с тех пор, как они с Мэгги отпраздновали его победу в шпажном турнире по классу А, употребив с этой целью пару бутылок ледяного шардоннэ "Колумбия Крест" - и кто бы сказал, что хорошее вино может стоить меньше семи долларов за бутылку!
– кварту свежей клубники и четыре презерватива. И последнее время Торри сделался раздражительным, то и дело срываясь без всякой видимой причины.

– Послушай, Йен, - продолжал Торри, - не привыкнуть ли тебе самому заправлять постель?

– А что, за это много платят?

– Нет, но, возможно, окружающим незачем знать, что ты меняешь простыни раз в семестр или около того?

– Что делать - если не менять, корка грязи начинает царапаться.
– Йен театрально почесал возле ширинки.
– Хотя нижнее белье я переодеваю почти каждую неделю, честное слово. И вообще, тебе не кажется, что ты ведешь машину слишком быстро?

– Если бы мне казалось, что я гоню, - ответил Торри, - я бы сбросил газ.

Теперь прыснула Мэгги. Через пару секунд Йен тоже захихикал.

Торри расслабился. Ему нравился Йен Сильверстейн, быстрый на шутки и улыбки, а прилежание вообще делало его примером для Торри, который был склонен, забросив учебники, проводить слишком много времени в спортивном зале. Однако Торри что-то тревожило в приятеле: иногда Йен учился как-то уж слишком истово. Странно, что человек настолько напористый и темпераментный предпочел рапиру, фехтование которой отнюдь не требует приложения физической силы. Впрочем, Йен личность противоречивая.

Торри уселся поудобнее. Он специально оставил себе последний отрезок дороги. Люди считают нормальным то, к чему привыкли с детства: друзьям-горожанам неоткуда знать, как вести машину в родных местах Торри.

Холмистые окрестности Миннеаполиса давно сменились плоскими равнинами восточной Дакоты. Дорога бежала как по линейке, и хотя движение тут было всего в две полосы, Торри без проблем вел машину со скоростью восемьдесят миль в час при положенной скорости в пятьдесят пять. Просто держишь руль и жмешь на газ, пока мотор не возражает.

Не случайно "кирпичи" здесь тоже больше, чем в городе, можно разглядеть за милю. То же самое относилось и к перекресткам: зачем тормозить, если видишь, что дорога пуста на все четыре стороны?

Иногда мимо со свистом проносился встречный автомобиль, реже пролетал огромный грузовик с прицепом, и Торри приходилось крепче хвататься за руль, когда поток воздуха грозил развернуть "рэмблер", но вообще вести было нетрудно.

В метель это было бы самоубийством. Тогда даже на низкой скорости легко улететь в канаву, где тебя живо занесет снегом. Несколько раз такое случалось с мамой и однажды даже с отцом. Но то зимой, а сейчас стояла весна, по голубому небу плыли большие пушистые облака, и ничего не мешало вести машину так быстро, как только возможно, не считая...

Сзади завыла сирена, затем раздались три гудка, и в зеркало заднего вида Торри увидел, как замигал красный сигнал на крыше невесть откуда вынырнувшей полицейской машины. Да, игры кончились...

– Ну, вот мы и влипли, - сказал Йен.
– Проклятие, Торри, я же тебе говорил...

– Ш-ш-ш.
– Торри сбросил газ и съехал на обочину: не очень далеко, поскольку вдоль края дороги тянулась канава.
– Можно попросить вас об одолжении?

– О каком?
– спросила Мэгги, откидываясь назад.
– Хочешь, чтобы я расстегнула блузку и говорила с придыханием?

– Нет. Ты же в свитере, его расстегнуть затруднительно, правда?

– Ну да.

– А насчет одолжения...
– продолжал Торри.
– У вас точно нет ничего такого, что создало бы нам... проблемы? Йен уже открывал банку пепси.

– Всего один косяк, - сказал он, держа на ладони сигарету с марихуаной.
– Я подумал...

– Не думай, а заткнись и глотай. Если вы еще не заметили, весь штат воюет с наркотиками, и я не хочу, чтобы мне досталось под горячую руку. Торри опустил стекло.
– По закону могут забрать машину, вы же знаете.

– Понятно, - произнес Йен с набитым ртом.
– Бьюсь об заклад, вернуть ее влетит тебе баксов в восемьдесят.

– Давай скорее, а?

– Все-все, уже глотаю.

– Эй, Торри!

Молодой человек узнал голос, но для того, чтобы узнать полицейского, ему понадобилось несколько секунд. А потом он распахнул дверцу и выскочил из машины.

– Тебе мать не говорила, чтобы ты не превышал скорость?
– Полицейский скрестил руки на мощной груди, пытаясь выглядеть суровым, но улыбка от уха до уха разрушила весь эффект.