Йен приподнял бровь.

– Э-э... А если мне станет скучно, эта ваша фехтовальная зала в подвале - туда можно пойти?

Торри постарался не нахмуриться в ответ. Что-то больно быстро отдых превратился в тренировку.

– Конечно. Спускаешься из кухни по лесенке, свет включается справа наверху от лестницы. Найдешь, в общем.

– Сначала ванная и передых: надо держаться приоритетов.
– Йен уже расстегивал рубашку.

Торри улыбался, закрывая дверь, идя по холлу и спускаясь на первый этаж. Уж будьте уверены: Йен даже на каникулах не забудет о приоритетах.

Торри снова поднялся по лестнице, доставив наверх собственный рюкзак и маленький чемоданчик Мэгги. Рюкзак он оставил у дверей своей комнаты. Поставив чемоданчик на пол возле старого стола с откидной крышкой, он негромко сказал:

– Тебе здесь будет удобно. Это одна из моих любимых комнат.

Торри и в самом деле любил гостевую. В детстве, когда в комнате Торри воцарялся хаос, он часто приходил сюда поваляться с книжкой на широкой постели - покуда отец, не застав сына за этим занятием, не отсылал его убираться у себя или, точнее говоря, не запрещал сыну возвращаться в гостевую, пока его собственная комната не будет приведена в порядок. Отец запирал гостевую на ключ, не зная, что дядя Осия уже показал Торри потайную дверь за комодом: она вела из комнаты Торри в стенной шкаф комнаты для гостей. Чтобы открыть эту дверь, Торри стоило всего лишь взять со своего комода изогнутый кусок проволоки, засунуть его в еле заметную щель, которая даже при тщательном рассмотрении выглядела как небольшой зазор между панелями обшивки, затем, отодвинув комод и открыв дверь, пройти в соседнюю комнату и закончить книгу - и только потом приниматься за уборку.

– Очень мило, - сказала Мэгги, привалившись к двери и улыбаясь лишь самую малость слишком широко.
– А ты и не говорил, что твоя мать - просто вылитая модель с обложки "Плейбоя". Это я про очки и пучок. Она забрала волосы в пучок, чтобы я приняла ее за ничем не примечательную женщину?

Торри принужденно улыбнулся.

– Она биржевой инвестор.

Мэгги коснулась кончиком языка уголка губ.

– У моего отца есть знакомый брокер: лысый человечек с большим пузом и плохим пищеварением. Торри покачал головой.

– Нет, мать не брокер. Брокеры продают и покупают акции, которые принадлежат другим людям, причем стараются, чтобы пакеты ценных бумаг переходили от одного к другому как можно быстрее. А мама - инвестор: она выбирает, в какие акции вложить свои собственные деньги. Ну, свои и отца.

– И она зарабатывает деньги или вы живете на доход с фермы?

Торри наклонил голову.

– Если хочешь ознакомиться с налоговыми отчетами нашей семьи, они, я полагаю, у матери в кабинете.

Лучше уклончивый ответ, чем прямое "да". Или чем объяснение, что вся их земля, за исключением пяти акров сада, сдана в аренду Норстедам. Это все частные семейные дела, хотя и не тайна. А вот происхождение странных золотых монет - истинного источника благосостояния Торсенов, это уже тайна, над которой Торри немало думал. Но он обо всем узнает, когда настанет пора. Так говорит мать, так говорит отец, так говорит дядя Осия, и Торри верит им.

А тем временем...

Торри обнял Мэгги за талию и потянул вверх край свитера. Девушка откинула голову, и он поцеловал ее, сначала нежно, а потом страстно: ее теплый и влажный язык таял в его рту. Приподняв край свитера, рука Торри скользнула в низкий вырез майки, а затем ниже, под лифчик. Торри почувствовал, как напрягается под его ладонью высокая грудь. Пальцы Мэгги играли с пряжкой его пояса, потом она легонько оттолкнула молодого человека.

– Торри! Твоя мать в соседней комнате, и дядя с отцом вот-вот вернутся!

Рука Торри осталась лежать на груди Мэгги.

– Мать ничего не слышит, пока работает, а раз отец с Осией еще не вернулись, они появятся теперь только ближе к вечеру. Ты бы поверила мне, если бы попробовала жареных цыплят Сэнди Хансен или хотя бы посмотрела, как она выкладывает их на тарелку, так что кончай отбрыкиваться.

Да и потом, если мать что и услышит, она просто не станет слушать.

Прижав девушку к двери, Торри целовал ее ушко и шею. От Мэгги пахло мылом "Айвори", лимоном и розами и лишь чуть-чуть - потом.

Торри зацепил пальцем пояс ее леггинсов.

– Я хороший мальчик, и если скажешь "нет", я остановлюсь. Только скажи.

– Похоже, мысль заняться сексом, пока твоя мать сидит в соседней комнате, заводит тебя до такой степени, что мой отец, психолог-клиницист, наверняка увидел бы в этом нечто не особенно здоровое, - сказала Мэгги, словно не расслышав слов Торри.

– Это не отказ...

Мэгги залезла в задний карман его джинсов.

– Ой, я вижу, нам не придется больше идти на охоту за презервативами.

– Когда-то я был бойскаутом...

Мэгги улыбнулась, расстегивая пряжку на поясе Торри.

– Ну, тогда разорвешь упаковку зубами.

– Договорились, - согласился Торри. Что было гораздо более вежливым ответом, чем "в постели посмотрим".

Глава 2

Ториан и Осия

Одетый в эластичный бандаж, хлопчатобумажные шорты и линялую желтую футболку с надписью "Дартмут" (выигранную на пари), чувствуя волосатыми ляжками прохладный спортивный мат, Йен Сильверстейн сложился почти вдвое, растягивая подколенные сухожилия, пока они не начали потрескивать.