– Или в Хиннат, - предположил Мухаммед.

– Да, а может, в Нату!
– Майид рассмеялся, Мухаммед тоже тихонько захихикал.

– Какого черта вы веселитесь? Что вас так рассмешило?
– не выдержал Дэйн.

– Саудовцы! Мы смеемся над саудовцами!
– отозвался Майид.
– Понимаешь, у них, скорее всего, случилось вот что: они шли вначале за своим мурранским следопытом, он прекрасно распознавал наши следы и днем, и ночью и вел солдат точно за нами - они отставали всего на несколько миль. Но саудовцы, видишь ли, давно перестали быть кочевниками и не особо доверяют старинным знаниям. Они теперь - серединка-наполовинку, отказались от старого и не приняли новое. Так что их сержанту, наверное, надоел дотошный проводник, который ползает по песку и раскапывает какие-то песчаные холмики, наверное, солдаты устали от безделья, им надоело ждать, а может, у них оказалось маловато воды. И вот сержант сказал: "Ребята, у этих беглецов не хватит воды, чтобы напрямик добраться до побережья! А их верблюды были измотаны еще вчера, когда они прорвались через нашу засаду. И колодец Авайна пересох. Значит, они обязательно завернут к жилью! А единственное жилье здесь - Тадж и Хиннат, ну, может, еще Ната. Так что хватит тут без толку ковыряться в песке, надо поехать прямо в деревню и перехватить их там!"

Мухаммед снова хихикнул. Дэйн сказал:

– А что будет, когда они не найдут нас в тех деревеньках?

– Они немного попроклинают нас, потом извинятся перед своим проводником - иначе он никогда больше не станет иметь с ними дела - и спросят у него совета.

– И что он им скажет?

– Наверное, скажет, что дальше выслеживать нас бессмысленно. Судя по последним следам, мы должны быть где- то к югу от Таджа и направляемся, скорее всего, в Джубаил. Значит, скажет он, вы найдете их либо в Джубаиле, или где-нибудь в пустыне неподалеку от города - мертвыми, и гиены уже попировали на их костях.

– Значит, их ошибка, по большому счету, ничем нам не поможет?
– спросил Джабир.

– Поможет, и очень, - уверил его Майид.
– До этого наше положение было совершенно безнадежным. Нас могло спасти только чудо. И чудо свершилось - глупость этих саудовцев поистине подобна чуду! И у нас в запасе теперь еще полдня. И даже больше - если сержант упрется и решит осмотреть окрестности Хинната.

– Нам этого хватит?
– спросил Дэйн.

– Ну, почти хватит. Нам нужно еще совсем немного, чтобы успеть наверняка. Но в любом случае мы проживем на полдня дольше!

– Погоди, мне кажется...
– Дэйн прислушался.
– Да, я слышу - это гудит мотор грузовика! Чуть громче ветра... Слышишь, Джабир?

– Тихо, очень-очень тихо.
– Дэйн с удовольствием отметил нотки неискренности в его голосе.

– В седла! У нас появилась надежда, братья!
– закричал Майид.
– Придется еще немного потерпеть, и - берегите своих верблюдов!

Ракканцы шепотом обругали Майида последними словами, но покорно взобрались на верблюдов и последовали за ним - снова немного к югу и на восток. Впереди, на побережье Хаса, их ждал Джубаил-аль-Бахри.

Наступило утро, и жестокое солнце снова поднялось на небосвод. Оно ослепительно сияло прямо перед глазами, безжалостно стегало измученных путников раскаленными лучами, словно безумец или сам дьявол, Шайтан аль-Кабир. Солнце терзало бедных верблюдов с непостижимой злобой и жестокостью, как будто вознамерилось медленно изжарить их прямо на ходу. Поднимаясь все выше и выше, оно все сильнее раскаляло воздух, песок, металл - так что вскоре к ружьям невозможно было притронуться, и даже седла стали горячими на ощупь. Ночной шамаль исчез, как будто его и не было, раскаленный воздух застыл, не заметно было ни малейшего дуновения ветерка.

Майид, с обожженным солнцем лицом и покрасневшими глазами, сказал Дэйну, что здешний климат, похоже, ничуть не лучше адских сковородок.

Один из ракканцев закричал, что видит сзади две или три темные фигуры и они движутся вслед за караваном! Майид пригляделся повнимательнее и невесело хмыкнул.

– Что там такое?
– спросил Дэйн.

– Гиены. Учуяли смерть и будут теперь бежать за нами, надеясь на поживу.

В небе над маленьким отрядом появился одинокий стервятник, парящий на невидимых потоках воздуха. Он тоже ждет, сказал Майид Дэйну, и он будет насмерть биться с гиенами - впрочем, недолго.

Все молча ехали, едва держась в седлах от усталости. Проехали мимо остатков небольшого пересохшего оазиса. Внезапно один из ракканцев потерял сознание и повалился вниз головой на плотно слежавшийся песок.

Майид остановил отряд, спешился, влил в глотку бесчувственному ракканцу немного воды и брызнул несколько капель ему на лицо. Это не помогло, человек так и не пришел в себя, не пошевелился, дышал неровно и с хрипом. Майид не мог возиться с ним дольше. Он перекинул бесчувственное тело поперек седла и привязал веревкой, затем вновь сел в седло и погнал отряд в прежнем ритме.

Миновал полдень, а впереди по-прежнему простиралась бескрайняя пустыня. Один из верблюдов - молодой, светло-коричневой масти, довольно послушный (для верблюда) - неожиданно начал часто-часто кашлять. Майид внимательно прислушался и, похоже, вначале сильно обеспокоился.

– Плохо, очень плохо, - сказал он Дэйну.
– Мы можем доехать, если потеряем кого-нибудь из людей, но без верблюдов нам никак...

– Он так сильно заболел?

– Сильно. С одной стороны, верблюды уже и так держатся на пределе выносливости. Но что гораздо хуже, этот кашель очень напоминает приступ манхуса - это такая болезнь легких. Надеюсь, я ошибся и все не так плохо - болезнь очень заразна, и остальные верблюды вполне могли ее подхватить.