– Вполне.

– А я – нет.

– Почему?

– Потому что я уже давно не знаю, какие у тебя дела с канцлером, что у вас за игры, что за интригу ты ведёшь с Орденом против Палпатинаи с Палпатином – против Ордена…

– Стооой… Что-то странное я от тебя слышу. Кажется, мы ведём одну и ту же игру и делаем одну и ту же политику. Пусть – каждый свою часть. Вместе с Палпатином.

– Да?..

– Нет?

Она вдохнула, набрала воздуха в лёгкие, прямо посмотрела ему в глаза и сказала:

– Анакин. Ты уверен, что канцлер тебя… нет, не предаст, не то слово… Но что он не использует тебя в своих целях? И не собирается использовать дальше?

– Он меня – в своих, я его – в своих, - ответил он. – Взаимовыгодный союз. Ты не знала?

– Нет. Я хочу сказать, что, когда он окончательно придёт к власти – а он ведь придёт, если всё пойдёт, как задумано – то, с новой степенью власти – не прижмёт ли тебя к ногтю? Не заставит ли… стать лишь инструментом его политики? Ведь закон об одарённых… будущий закон… вообще, то, что он готовит…

– На меня это не распространяется.

– Ты так самоуверен.

– Я знаю.

– Ты вытащил у него это из головы?

– Конечно, нет. Между нами договор…

– Ты слишком честен, - с досадой бросила она, обхватила себя руками по груди и стала ходить вдоль окна нервическими шагами. – Тебе никогда не приходило в голову, что Палпатин использует тебя – ровно так, как когда-то он использовал меня…

– Постой. Я сейчас вижу перед собой сенатора от Набу, крупную фигуру в политике, к двадцати семи годам суперсостоявшегося человека. Это так он использует тебя?

Она остановилась:

– Да! Потому что все внешние регалии не стоят ничего! Я по-прежнему, как и четырнадцать лет, всего лишь пешка в его игре… пусть превращенная в ферзя. Конечно! Политика. Пока я не рыпаюсь, всё хорошо. А как только начну – извини, девочка, ты слишком молода и неопытна, чтобы думать сама. Надо делать так-то и так-то. Посмотри, так лучше, верно?

– Но ведь его варианты действительно лучше.

– Ты в него… просто влюблён!

– Политикофилия? Я в каждом случае примитивно ставлю рядом несколько предложенных вариантов. И вариант Палпатина неизменно лучший.

– Ты своей головой умеешь думать?

– Умею. Пусть моя голова не способна пока спродуцировать наилучший вариант – но она способна его оценить, - он смотрел на неё. – Пад. Мы работаем в команде необычайно умного человека. И именно работаем, а не играем в игру кто круче. Самолюбие – превосходная вещь. Но если исключительно из-за ущемлённого самолюбия мы будем настаивать на своих ущербных вариантах…

– Анакин, - она смотрела на него сухими глазами, - я не отрицаю, что канцлер умён. Под обаянием этого человека я жила почти десять лет. Но именно поэтому я знаю, как он опасен. Я не спорю: его вариант всегда будет лучшим. Для него. А для нас?

– Поясни.

– А если великий канцлер Кос Палпатин решит не просто подчинить себе джедаев? Если он не сделает исключения и для тебя? Если твой статус будет – главный раб при…

Стол не просто упал – он разлетелся на куски.

– Анакин…

– Всё в порядке, - спокойно ответил он. – У меня аллергия на это слово. Продолжай.

– Аллергия на слово, - горько сказала Пад. – А если это перестанет быть словом и станет реальностью? Ты сам говорил, насколько твоё положение в Храме похоже на жизнь у Уотто. А ты представляешь, что будет, когда ты поможешь своему старшему союзнику добиться власти – для него? И станешь всего лишь подпоркой этой власти? Такие, как Палпатин, не любят делиться.

– Добровольный союзник лучше марионетки. Эффективней, - ответил он. – Добровольный союзник с мозгами. Канцлеру нужны те, кто умеет думать.

– А нужны ли ему форсьюзеры?

– Что тебя на них заклинило?

– А ты подумай. Нужен ли будущему главе галактики помощник, с головой, как ты говоришь, с мозгами, который через какое-то время вырастет и сможет составить конкуренцию – и при этом ещё и форсьюзер, то есть такой человек, который, если его не будут связывать этические нормы джедаев…