– Я объясню. Я все вам объясню. Мы здесь все друзья. Друзья ради будущего. Читаем очень хорошие образовательные книги, декламируем стихи…

– Мне нужен секретарь доктора Рэтбоуна, – громко и четко заявила Виктория. – Он сказал, что я должна спросить именно его.

На лице незнакомки проступило упрямо-недовольное выражение.

– Не сегодня. Я объясню…

– Почему не сегодня? Его здесь нет? И доктора Рэтбоуна нет?

– Доктор Рэтбоун здесь. Наверху. Нам велено его не беспокоить.

В душе Виктории вдруг проснулась свойственная англосаксам нетерпимость в отношении иностранцев. К сожалению, «Оливковая ветвь», созданная для распространения дружественных интернациональных чувств, оказывала на нее прямо противоположный эффект.

– Я только что прибыла из Англии, – сказала она, и в ее голосе зазвучали нотки, свойственные скорее самой миссис Кардью-Тренч, – и у меня важное сообщение, передать которое надлежит лично доктору Рэтбоуну. Пожалуйста, проводите меня к нему! Я бы не хотела беспокоить доктора, но должна его увидеть. – И безапелляционно добавила: – Незамедлительно!

Пред властным бриттом, твердо вознамерившимся добиться своего, рушатся любые препятствия. Упрямая охранительница повернулась и направилась в дальнюю половину комнаты. Там они поднялись по лестнице, прошли по выходящей во двор галерее и остановились у двери в конце ее. Левантийка постучала.

– Войдите, – ответил мужской голос.

Девушка открыла дверь и, отступив, кивнула Виктории – проходите.

– К вам леди из Англии.

Виктория шагнула через порог.

Из-за заваленного бумагами письменного стола навстречу ей поднялся мужчина – представительный, лет шестидесяти, с высоким, открытым лбом и седыми волосами. Доброжелательный, мягкий, обаятельный; эти свойства натуры проступали буквально во всем. Любой режиссер без малейших колебаний выбрал бы его на роль великого филантропа, благодетеля человечества.

Викторию он приветствовал теплой улыбкой и дружески протянутой рукой.

– Так вы только что из Англии? Впервые на Востоке?

– Да.

– Интересно, что вы обо всем этом думаете. Вам нужно непременно поделиться со мною впечатлениями. А теперь позвольте… Мы уже встречались? Я близорук, а вы не представились.

– Вы меня не знаете, – сказала Виктория, – но я – друг Эдварда.

– Друг Эдварда, – повторил доктор Рэтбоун. – Но это же замечательно. Эдвард знает, что вы в Багдаде?

– Еще нет.

– Что ж, в таком случае по возвращении его будет ждать приятный сюрприз.

– По возвращении? – упавшим голосом откликнулась Виктория.

– Да. Эдвард сейчас в Басре. Я отправил его туда проследить за получением присланных нам ящиков с книгами. На таможне постоянно возникают досадные задержки – мы просто не смогли забрать их со склада. Приходится действовать посредством личного контакта, и в такого рода делах Эдвард особенно хорош. Знает, когда надо пустить в ход обаяние, а когда – надавить, и не отступится, пока не добьется результата. Упорство – прекрасное качество для молодого человека. Я о нем очень высокого мнения.

Глаза его блеснули.

– Впрочем, юная леди, мне, наверное, не стоит расхваливать Эдварда в вашем присутствии?

– А когда… когда он вернется из Басры? – пролепетала Виктория.

– Этого я вам сказать не могу. Эдвард не вернется, пока не выполнит поручение, а в этой стране дела, к сожалению, никогда не делаются быстро… Скажите, где вы остановились, и я позабочусь, чтобы он связался с вами сразу же по возвращении.

– Я думала… – в отчаянии заговорила Виктория, сознавая всю тяжесть своего финансового положения. – Я хотела спросить… не найдется ли у вас какой-либо работы для меня?

– Вот это я понимаю и ценю, – одобрительно сказал доктор Рэтбоун. – Разумеется, найдется. Нам нужны всякие работники, любая помощь, какую только можно получить. И в особенности помощь девушек-англичанок. У нас все идет прекрасно, просто замечательно, но дел невпроворот. Энтузиасты находятся. У меня уже сейчас тридцать добровольных помощников – тридцать! – и все горят желанием оказать содействие. Если вы настроены по-настоящему серьезно, то будете весьма кстати.

Словно «добровольных» неприятно резануло ее слух.

– Вообще-то, мне нужна оплачиваемая работа.

– Ох… – Энтузиазма в голосе доктора Рэтбоуна заметно поубавилось. – С этим намного труднее. Штат оплачиваемых работников у нас очень ограничен и на данный момент, с учетом помощи, которую мы получаем от волонтеров, совершенно адекватен ситуации.

– Я не могу позволить себе остаться без работы, – объяснила Виктория и, ничуть не смутившись, уверенно добавила: – Я – стенографистка-машинистка с большим опытом работы.

– Нисколько не сомневаюсь в вашей компетентности, моя дорогая, вы прямо-таки, если так можно сказать, излучаете компетентность. Но в данном случае все упирается в наши финансовые возможности. Тем не менее я надеюсь, что, даже найдя работу в другом месте, вы будете помогать нам в свободное время. Большинство наших волонтеров работают где-то еще. Уверен, помогая нам, вы по-настоящему проникнетесь благородными, возвышающими душу устремлениями. Дикость и невежество, войны, непонимание, подозрительность – со всем этим необходимо покончить. Нам всем нужна общая площадка. Театр, искусство, поэзия – великие творения духа, где нет места для мелочной зависти и ненависти.