– Так и есть. Справка об освобождении. Живет в Химках. В Химках, понял?

– Это важно?
– поинтересовался я.

– Это самое важное, - ответил Голубков. Бандитские "Нивы" уехали. Голубков походил по столярке, беззвучно матерясь, потом остановился против меня:

– Ну? И что теперь делать?

Мне оставалось только пожать плечами:

– Вам видней. "Пожарную сигнализацию" с космической связью вы воткнули мне в расчете на такой случай?

– Совсем не на такой. На другой.

– На какой?

– Не гони. Придет время, узнаешь. Убивать-то зачем было?

– А вы не понимаете?
– спросил я.
– На моем месте вы долго раздумывали бы?

– Вообще не раздумывал бы, - буркнул Голубков.

– Так я и сделал.

– Ладно, - подумав, заключил он.
– Убийство в пределах необходимой обороны. Доказательство - пленка. Прослушка санкционирована. Проходит.

– Так-то оно, может, и так, - согласился я, - но ведь по прокуратурам и судам затаскают.

– Нет. Не можем мы тебя засветить. Особенно сейчас. Уладим.

– Как?

– Ты помнишь, какие слова высечены на Дельфийском храме?

– Вы говорили. "Ничего сверх меры". Сверх меры я ничего и не спрашиваю. А все, что касается меня, должен знать. Это был не наезд.

– Да, это была прокачка.

– Меня? Они и слова-то такого не знают.

– Тот, кто дал им этот заказ, знает.

– Кто?

Голубков не ответил.

– Ладно, ничего сверх нормы, - согласился я.
– Кто их на меня вывел? Верней, не их, а заказчика?

– Мы. Через ментовскую агентуру. И хватит вопросов.

– Нет, - возразил я, - не хватит. Что теперь будет?

– Будет следующее. "Нивы" проедут в один подмосковный район, далеко отсюда. Зеленый "жигуль" последует за ними. "Нивы" въедут на территорию завода стройматериалов и через полчаса выедут оттуда пустыми. Потом их найдут сожженными в глухом месте. А твоих гостей перегрузят в "вахтовку" и через задние ворота отвезут в надежное место. И они будут отсиживаться там столько, сколько нужно. Кроме Шрама, конечно. А утром с этого завода увезут на стройку в Южное Бутово шесть довольно массивных железобетонных балок. Думаю, что этот тип в зеленой "шестерке" даже заглянет на стройплощадку. И пощупает балки. А они будут еще теплыми. После этого у него уже не будет никаких сомнений в твоей личности. Что и требовалось доказать.
– Голубков подумал и добавил: - На данный момент.

Я понял, что он больше ничего не скажет, смыл шлангом следы крови, чтобы Ольга ничего не заметила, и поинтересовался:

– Ребята сидели на базе ПВО, это почти рядом. А вы-то как оказались здесь так быстро?

– А я как раз к тебе ехал. На половине дороги поступил сигнал.

– Эти двое - боевое охранение?

– При нужде. Основная задача у них другая.

– Какая?

– Контроль твоих контактов.

Я решил зайти с другой стороны:

– Зачем вы ко мне ехали?

– Есть дело.

Но он не успел заговорить о деле, потому что подошла Ольга и с тревогой спросила:

– Что тут было?

– Да ничего, - сказал я.

– А почему Мишка и мужики с ружьями бегали?

– А кто их знает. Показалось, что гуси на перелет пошли. А это были просто чирки. Они даже ни разу не выстрелили.

– А где те люди?

– Уехали.

– Дали заказ?

– Нет, мы не сошлись в цене. И только тут Ольга обратила внимание на полковника Голубкова.

– Здравствуйте, дядя Костя. Вы порыбачить приехали?

– Ну, не совсем, - ответил он. У Ольги опустились руки.

– Опять!
– только и сказала она.

– Оля, ты жена офицера, - мягко напомнил Голубков.

– Я жена деревенского столяра, - резко возразила Ольга.
– И мне это нравится. Он давно не офицер, его разжаловали и вышвырнули из армии![1]

Голубков покачал головой с седыми, коротко подстриженными волосами.

– Нет, - сказал он.
– Нет. Русский офицер - это не должность. С нее нельзя разжаловать или уволить. Это призвание.
– Он подумал и добавил: - А может, правильнее будет сказать: судьба.

– Так что за дело?
– спросил я, когда Ольга, не то чтобы успокоенная, но привычно смирившаяся, ушла в дом укладывать спать Настену.

Голубков ответил не сразу.

– Ты последние дни ничего подозрительного вокруг себя не замечал? Какие-нибудь новые люди или еще что?

– Да нет. Ну, кроме этих.

– С этими все ясно. А дело вот какое. Для тебя и всех твоих ребят. Они, кстати, чем занимаются?

– Кто чем. Муха на мотоцикле гоняет, хочет стать профи. Боцман переехал из Калуги, купил квартиру в Москве, обживается. Подбивает нас создать охранное агентство. Артист свой театр организовал, скоро первый спектакль. Мечтает Гамлета сыграть, но пока не рискнул. Ставят "Сирано де Бержерака". Это с таким длинным носом. Дуэлянт, поэт. А что? У него, может, и получится. Ну а Док пока не при деле. Недавно вернулся со стажировки. Не знаю, чему он научился в полевой хирургии, но похудел килограммов на десять и даже бросил курить. А я - ну, видите.