Тётя не любила, когда Сергей курил в квартире, но его это не беспокоило.

– ...Вы слушаете "Радио России". В эфире новости. Группа правозащитников, в числе которых депутаты Гос. Думы, направила обращение к Президенту России. Речь в обращении идёт о нарушениях прав человека в Краснодарском крае. "Положение с правами человека в этом регионе, - говорится в обращении, - давно уже стало тревожным. Властями Краснодарского края принят ряд указов и постановлений, носящих откровенно дискриминационный характер по отношению к представителям отдельных национальных и этнических групп. Так называемые "лица кавказской национальности" подвергаются здесь открытым преследованиям...

Сергей раздавил недокуренную сигарету о грязное дно пепельницы и, зевая, поднялся.

Тётя - пожилая женщина в мятом халате и с кое-как взбитой причёской, стояла на кухне у плиты и что-то поджаривала. Сергей, войдя, потянул носом воздух, но понять - что именно, так и не смог. Тётя приходилась сестрой матери Сергея, и он жил у неё уже два года - с тех пор как перебрался в Краснодар из своего родного Новокубанска. Сергей аккуратно платил тёте за жилье и еду, но отношения их уверенно ухудшались в последние месяцы, и он думал над тем, чтобы куда-нибудь отсюда съехать.

– Опять дымил в квартире?
– тётя смотрела на него с неприязнью.

Сергей, не ответив, побрёл в ванную.

– Сгоришь когда-нибудь, как твой отец!
– сердито бросила ему вслед тётя.

С отцом Сергея произошел раз один неприятный случай. Тот как-то спьяну задремал в постели и непотушенный окурок задымился, упав на простынь. Огонь не успел толком разгореться - дома появилась жена.

Тётя много раз вспоминала это эпизод Сергею. История с окурком, тлеющим на постели, становилась семейным преданием и с течением времени всё продолжала обрастать новыми и новыми подробностями, в основном, уничижительными для главного героя. Тётя не любила отца Сергея и не хотела делать из этого тайны. Она постоянно твердила, что сестра её сотворила в свое время очень большую глупость, выйдя за него замуж. В ответ на замечание Сергея, что не случись такой глупости, он бы и не родился, тётя всегда добродушно отвечала, что это было бы лучше для всех.

Умывшись и почистив зубы, Сергей сел за стол. Тётя явно плохо спала сегодня. Сергей понял, что в его интересах съесть завтрак быстрее и быстрее отсюда убраться.

Тёте его было под семьдесят. Она побывала когда-то замужем, но муж её умер сразу после войны, и детей они завести не успели. Тётин характер был чрезвычайно тяжёл, и единственное, что Сергея держало тут, это плата за еду и жилье - относительно небольшая.

– Что, не нравится?!
– тётя бросила на племянника злобный взгляд, увидев, как тот без интереса ковыряется в своей тарелке.
– Не ресторан?!

Сергей пожал плечами.

– Нормально.

– Нормально!
– тётя чуть не поперхнулась от справедливого возмущения.
– Не сидел ты голодный! Папочка за тобой, как за грудным ходил! От того такой дурень и вырос! А я бы тебя порола! Каждый день! До крови бы порола! Чтоб шкура слазила!

Сергей подумал о том, что многие пожилые люди, не имеющие детей, тяжело это переносят под старость. Вслух он, конечно, ничего не сказал.

Он вышел из дома спустя минут пятнадцать. Стояло утро, не по декабрьски тёплое. Снег, выпавший с вечера, уже расстаял. Земля, тротуар, деревья, давно простившиеся со своими листьями - всё почернело и набухло от влаги. На небе не было видно сейчас ни единого облачка. Где-то на востоке поднималась ярко-оранжевая заря, обещая миру ясный солнечный день.

Сергей посмотрел на часы. Время у него ещё есть, можно особенно не торопиться. Редакция газеты "Демократическая Кубань", где он - Сергей Макаров два года уже работал штатным репортёром, находилась в получасе ходьбы от его дома.

...Андрей Никитченко - штатный автор "Демократической Кубани" провёл тяжёлую ночь. В глазах у него рябило, во рту разместилась пустыня - горячая и горькая на вкус. Стакан крепкого чаю и пол-пачки "L&M" на завтрак не помогли развеять этого ощущения. Мысленному взору Никитченко представлялся сейчас коммерческий ларек, что в квартале от редакции, где на витрине красовались аккуратные бутылки с бесцветной жидкостью. Подумав, Никитченко зажёг ещё одну сигарету и, накинув куртку, неспешными шагами выбрался из кабинета.

...Проходя по улице, Сергей увидел кучку людей, столпившихся у подъезда. Он подошёл ближе. Тело, прикрытое белой простыней, лежало на тротуаре рядом с бордюром. Краешком из-под простыни выглядывало дуло пистолета, который покойник всё ещё сжимал в руке.

– Ничего интересного!
– патрульный в форме грубо схватил Сергея за руку.

Потянув носом, Сергей понял, что тот под градусом. Спорить не стал. Молча отошёл в сторону и продолжал наблюдать за происходящим.

...Редакция газеты размещалась в двухкомнатной квартире на первом этаже пятиэтажного здания, каких немало появилось тут в хрущёвские времена. Одна из комнат была чем-то вроде рабочего кабинета трёх штатных авторов "Дем. Кубани", которые, собственно, и делали весь номер. Кроме Никитченко и Макарова здесь трудился ещё один их коллега - Вадим Ромашов, но тот вчера ещё уехал в командировку, в Майкоп, и возвращение его ожидалось только после обеда. Вторую комнату занимали стол главного редактора и пара компьютеров. Одна из двух компьютерщиц выполняла также и обязанности корректорши, за что ей приплачивали дополнительные гроши.

Газета "Демократическая Кубань" вынырнула на волне гласности и демократии - в 1990-ом году. Сейчас, когда заканчивался уже 2002-й год, история этой газеты хранила в себе немало печального. Дмитрий Сергеевич до сих пор и с неприятным чувством вспоминал первый кризис демократической идеологии, случившийся в начале девяностых, когда коммунизм отошёл в прошлое, когда критика умершего советского строя перестала быть показателем прогрессивности мышления, и, что самое страшное, смертельно надоела читателям. Новые, демократические, отцы края, напоказ всем, зубами терзали друг друга, подрывая у простых людей последние, жалкие остатки уважения к отечественной демократии. Наконец, всё это кончилось. Очередным губернатором стал Николай Кондратенко. И Дмитрий Сергеевич Покровский, который кожей впитал демократические идеалы, не мог примириться с таким жестоким поражением. Он видя, что население края, и русское и нерусское, в массе своей поддерживает губернатора-патриота, ещё сильнее ненавидел его. Из номера в номер газета публиковала антикондратенковские материалы, теряя постепенно и читателей и тираж. Покровский старался бить не только по Кондратенко, но и по людям из его команды, на что одна за другой следовали повестки в суд. Кондратенко ушёл, на смену ему явился другой губернатор из той же среды - Александр Ткачёв. Война, тяжёлая война за демократию на Кубани, которую вел Дмитрий Сергеевич Покровский, продолжалась.