– Кто это?

Саркисян не отвечал. Потом лицо его обезобразилось мертвенно-бледной усмешкой.

– Я его знаю?

– Ты его хорошо знаешь.

Лена на мгновение застыла. Она пыталась соображать.

– Если я соглашусь?

– Часть денег получишь вперёд. Паспорт - после работы.

Лена скривилась.

– Это всё здорово, но только я тебе не верю.

– Придётся, - опер убеждённо кивнул.
– Это твой единственный шанс.

– Но что я могла случайно узнать?

– Правда, не имею понятия, - Саркисян растерянно помотал головой.

– Тогда ты сдохнешь...

Лена уверенно нажала курок, но вместо хлопка пистолет только щёлкнул. Она надавила второй раз, третий... Саркисян облегчённо вздохнул. Лена отбросила пистолет в сторону и вытащила другой, который изъяла у самого Саркисяна. Она прицелилась и поймала насмешливый взгляд инспектора. Саркисян спокойно ждал. Лена вытянула руку и четыре раза подряд надавила курок.

– Я его уже успел разрядить, - сказал Саркисян.

Лена опустила оружие.

– Тебе снова везёт.

Опер прикинул расклад сил: если бы не рука, он без труда бы сейчас справился с Леной. Та посмотрела на пистолет, теперь бесполезный, и, размахнувшись, швырнула его так далеко, как смогла. Лена пожалела, что от двух милицейских стволов, добытых ею на даче Павловского, она избавилась раньше.

– Наверное, ещё встретимся, - быстро сказала она, уходя.

Инспектор проводил её взглядом.

– Я в этом не сомневаюсь.

Лена проспала целый день и выбралась из гостиницы только вечером. Она ещё не решила, что делать. Блуждая пустыми кварталами ночного города, Лена увидела небольшую церковь. Строгие стены, окна с изразцами, купол, глядящий в небо. Она решила войти.

Служба уже закончилась. Женщина в платке гасила свечи. Лена постояла немного. Было тихо. Никто не обращался к ней, и никто не прогонял. Со всех сторон на Лену смотрели строгие лица с икон и фресок. Казалось, живые люди окружают её - более живые, чем те, кого она видела на улице. А молчат они - из вежливости. И в самом деле, что говорить?

Лена подошла к иконе Спасителя. Стояла, собиралась с мыслями. Она пыталась вспомнить какую-нибудь молитву. Но - без толку. Из памяти выплывали только беспомощные обрывки текстов.

Вдруг Лене пришло на ум когда-то прочитанное в книжке - вольном пересказе Библии. Сборщик податей, человек порочный и грешный, молился в храме рядом с надменным фарисеем, который громко, во всеуслышание славил Бога за то, что ему (фарисею) ниспослана особенная праведность и чистота. Сборщик податей не мог повторить подобного. В сердце у него было только раскаяние. Он опустил глаза к полу и сказал: "Боже, будь милостив ко мне, грешному". Молитвою своею он более угодил Создателю, нежели гордый, чванливый фарисей.

Лена решила повторить эту строчку. Она огляделась кругом. Церковь была пуста. Женщина, что тушила свечи, куда-то вышла. Лена опустила глаза и, глядя в пол, тихо, еле слышно, прошептала молитву. Потом - ещё несколько раз.

Она опять посмотрела на Образ, пытаясь прочесть ответ. И тут увидела, что пальцы у Спасителя сложены, как бы при благословлении. Странно, что она раньше этого не заметила. Лена продолжала вглядываться в глаза Учителю. Она ощущала теперь особенный Свет, который нескончаемым сплошным потоком шёл и шёл от иконы, наполняя кругом всё пространство. Этот чудесный, необыкновенный и таинственный Свет, который нельзя было увидеть, но можно было почувствовать - он проникал её, Лену, насквозь.

Она вспомнила ещё одну строчку из Евангелия. "Я с вами во век веков". Это сказал Христос. Когда-то у Лены возник вопрос: а почему не явственно, почему не открыто? Но сейчас, вдруг, она поняла. Разве люди заслужили это? Разве она сама заслужила?

В притворе храма Лена услышала разговор.

– ...несколько священников в рясах вышли из окопа, чтобы обойти наши позиции. Мы смотрели на них, как на самоубийц...

Лена подошла ближе и остановилась, прислушавшись.

– ...Мы думали - сейчас их изрешетят пули. Но в этот момент стрельба, вдруг, затихла. Священнослужители с молитвой и с пением прошли вдоль окопов и точно так же вернулись назад. Мы встали в атаку. Немцы были разбиты, и Кенигсберг был взят. Я ведь тогда даже не ходил в церковь, и если бы мне кто что подобное рассказал, я бы не поверил ему...

Лена вышла из темноты и увидела седого батюшку с бородой. Он рассказывал это уже немолодой женщине.

– А что случилось? Почему немцы перестали стрелять?

– В этом бою мы взяли в плен немецкого ефрейтора. Он рассказал нам, что когда священники вышли из окопа, все немецкие солдаты увидели в небе Мадонну, и одновременно у всех их отказало оружие...

Подходя к гостинице Лена увидела сиреневую "Тойоту". Она отошла в сторону. Нащупала пустой вальтер в кармане.