RE: Художественный мир исчерпался до самой задницы. Интерпретации становятся все более нелепыми, поскольку люди пытаются оправдать себя.

ДЖОРДЖ: Очень интересно, что те же самые люди, что считают себя гуманистами, становятся совершенно бесчеловечными, когда дело доходит до изобразительного искусства. Они предпочитают покровительствовать декадентской скуке. Ужасное лицемерие.

RE: Проблема в том, что вы выбрали окружение, в котором доминируют богачи и академики.

ГИЛБЕРТ: Проблема в том, что искусство держится на богачах… то, что тебе будет дозволено делать, зависит от денег богатых людей. Если мы будем делать слишком экстремальные вещи, они не захотят их покупать, и у нас не будет денег выпускать книги. Это трудно.

ДЖОРДЖ: Мне кажется, мы становимся все более и более известными. Многие люди любят смотреть на наши картины по каким-то своим собственным причинам, тогда как то, что мы называем декадентским искусством вызывает одобрение только в том случае, если находит поддержку у профессионалов, которые сами не понимают, что это такое. Ведро с водой в углу галереи, ты не знаешь, хорошо это или нет, но если ты знаешь, что ведущие музеи мира назвали это искусством, ты с этим соглашаешься. Но, несмотря на это, мы считаем, что люди принимают наши картины, потому что они обращаются напрямую к личности.

Картины Г&Д пробуждают к жизни, потому что они взывают к главным вопросам реальной жизни — Страх, Надежда, Секс, Смерть, Разум, Душа. Каждая картина дарует зрителю застывший миг одного из этих «пунктов». Они говорят напрямую со зрителем, которого не нужно обучать, что следует искать в искусстве.

RE: Очень часто ваши картины кажутся мне тревожными.

ДЖОРДЖ: Я уверен, они такие и есть.

RE: Почему, как вы считаете, я их так воспринимаю?

ГИЛБЕРТ: Потому что нам всегда нравилось использовать табуированные темы. Сперва мы решили, что мы сами — искусство и рупор, так мы начали проект Живые Скульптуры. Мы говорим через изображения, открытки, рисунки. Тема… мы решили, что будем просто продолжать использовать человека, не только нас самих, но и других мужчин в наших работах. Это и стало нашей главной темой.

RE: Вы считаете, ваши картины можно прочесть, как некое повествование?

ГИЛБЕРТ: Да, если людям этого хочется. Но это непросто. Мы не стремимся превратить наши картины в рассказы.

ДЖОРДЖ: Мы знаем это по многим отзывам.

ГИЛБЕРТ: Я могу согласиться с тем, что некоторые картины более повествовательны, другие менее, все они основываются на внутренних глубинных чувствах, эмоциях.

RE: Этими эмоциями и своими картинами вы хотите достучаться до как можно большего числа людей?

ДЖОРДЖ: Да, именно ИСКУССТВОМ. Это очень важно. Мы не верим в непонятное искусство, преподносящееся широкой публике. Сначала они должны понять, что это искусство.

Вот почему они отказались от рекламных роликов на телевидении и от предложения оформлять рекламные щиты для Лондона.

ДЖОРДЖ: Вот почему нам нравится объяснять им, что пойти в галерею посмотреть на произведения искусства это очень эмоциональный акт, мы обращаемся напрямую к зрителю. Неважно, кто он, с ним нужно разговаривать.

RE: Для вас важно, чтобы зритель понимал ваши изначальные замыслы?

ДЖОРДЖ: Мы не знаем. Мы стараемся вкладывать что-то новое в картину. Мы не отправляемся в студию с головой, переполненной идеями по поводу того, как мы это будем делать, потому что мы делаем то, что делали раньше, мы используем новые образы в каждом проекте. Стараемся быть абсолютно честными… ошеломляющими… пытаемся вытащить что-то правдивое из самих себя.

ГИЛБЕРТ: Если это правдиво, то оно становится правдивым и для зрителя. Они видят самих себя, они ищут себя. Зритель не идет смотреть на Г&Д, он идет смотреть на то, что искусство делает с ним.

ДЖОРДЖ: Мы всегда говорим, что если мы возьмем наш каталог и покажем его первому встречному на улице, и ему это покажется интересным, значит все хорошо, потому что, посмотрев на любой другой каталог, он не поймет, что это вообще за дребедень. Им просто объяснили, что это художественная выставка.

RE: Мы уже говорили о людях, заправляющих искусством, но мне кажется, что сами художники очень претенциозные люди…

ГИЛБЕРТ: Чрезвычайно претенциозные.

ДЖОРДЖ: Большинство так не скажут.

ГИЛБЕРТ: Они снова пойдут по накатанной колее.

RE: И это элитарно.

ДЖОРДЖ: Нам очень нравится платформа искусства. Его формальность… идея прямоугольной картины. Но мы всегда боролись за более открытый художественный мир.

ДЖОРДЖ: Мы ненавидим узкий кружок, где все вертится вокруг художника. Они творят такие странные штуки, которых никто не понимает.

ГИЛБЕРТ: И признает их тоже только узкий кружок. И все они ЛЮБЯТ друг друга.

ГИЛБЕРТ: Чем меньше людей это понимают, тем больше превосходства они ощущают. Все это основано на страхе, на страхе глупо выглядеть. Вот почему мы предпочитаем публикации. Вот как молодежь вступает с нами в контакт, не через выставки… слишком сложно. Однажды в жизни они допускают тебя в галерею Хейуард и после этого больше не хотят тебя.