Завидев Шурку, Калиныч еще издали закричал:

— Черепаху несу!

Шурка побежал навстречу:

— Отдал?

Калиныч радостно кивнул и спросил:

— А ты чего не пришел? Про тебя Егор Ефимыч спрашивал и Витюша… Отдал нам черепаху вместе с ящиком! И вот я несу!

— Его выгнали насовсем! — сообщил Дед. — Он поросят купать не захотел, а Егор Ефимыч как закричит: «Уходи отсюда, долдон, чтоб твоей ноги здесь не было!» И граблями замахивался, чуть не ударил!..

— А Витюша?..

— А Витюша говорит: «Ну и законно!.. Мне все равно перед армией нужно будет отдохнуть!»

— Поэтому он и отдал нам черепаху! — радовался Калиныч. — А то как он домой придет: с работы выгнанный да еще и с черепахой… хи-хи-хи-хи!..

— А овсяное молоко уже делали? — вспомнил Шурка.

— Мы не знаем… — пожал плечами Калиныч, который, конечно, не имел у Егора Ефимыча такого доверия, как Шурка.

У Шурки во дворе черепаху вынули из ящика и, найдя местечко с лучшей, самой мягкой муравой, положили на траву. Она долго не шевелилась, наконец высунула голову, затем ноги и поползла.

— Несем ее в кадушку! — скомандовал Шурка. — Она сколько времени без воды, не пивши, высохла вся!..

Он только сейчас сообразил, что едой-то черепаху снабжали, а про питье совсем как-то забыли, да разве все упомнишь… А водяному животному вода требуется и для питья, и для обмыва…

Пустили черепаху в кадушку. Она сразу погрузилась на дно и долго лежала там — наверное, отпивалась и отмокала, наконец-то очутившись в своем родном мокром царстве. Шурка хорошо понимал, что она сейчас чувствует: он и сам не мог вытерпеть, чтобы в жаркий день не слазить в какую-нибудь воду — в речку, в пруд или в ту же кадушку. А был человек вполне сухопутный!

В мутной воде черепаху было плохо видно, поэтому Шурка вскоре вынул ее и посадил опять в траву:

— Пускай она на воздухе погуляет — разомнет лапы… А то ей надоело сидеть в тесноте!..

Черепаха поползла прямо под ноги Зубану и Головану. Им водяных черепах еще не доводилось видеть, и они с испугом отпрыгнули в стороны.

— Не бойтесь! — сказал Шурка. — Черепахи людей не трогают!

Он повернул черепаху головой к огороду:

— В огороде ей будет лучше…

— Она обрадуется, что похоже на лес! — согласился Калиныч. — Может, поймает себе какую улитку… Она прудовых улиток ест, а чем огородные отличаются? Даже лучше: у огородных раковина слабая, легче разгрызать… А потом мы ей кадушку оборудуем в виде пруда: водорослей туда напустим, ракушек, букашек водяных…

— И кадушку, и твое озеро! — великодушно сказал Шурка. — В кадушке поживет, потом к тебе в озеро перенесем, там поживет… А сейчас ей полезно по огороду походить! Наверное, ей чего-нибудь травяного хочется для аппетита, как Егор Ефимычевым поросятам!..

Но черепаха отчего-то не хотела ползти в огород, а упрямо поворачивала к двору.

— Вот глупая! Не понимает, где ей лучше! — удивлялся Шурка.

— Она не знает, что там огород, — предположил Калиныч. — Думает, другое что… Давай занесем подальше туда!..

Занесли черепаху подальше в огород и пустили в грядку с луком. Но она опять повернулась и поползла в сторону двора…

— Ладно! Не трожьте ее, посмотрим, куда она хочет! — решил Шурка.

Напрямик через грядки, как маленький танк, подминая лук и редиску, черепаха выползла с огорода и пересекла двор, двигаясь в сторону улицы. Уткнувшись в забор, она стала пробираться вдоль него, пока не нашла дыру, вылезла на улицу и пустилась прямиком через проезжую дорогу…

— А ведь это она к пруду! — догадался Калиныч. — Там будет пруд, если напрямик!

— Откуда она знает, где пруд?.. — сомневался Шурка, хотя и на самом деле, если двигаться, не обращая внимания на дома, сараи, заборы и прочее, прямиком в ту сторону, куда двигается черепаха, выйдешь как раз к пруду.

— Поверни ее! — посоветовал Дед для проверки. Шурка повернул черепаху головой в обратную сторону, но она не послушалась и опять устремилась в прежнем направлении!..

Все-таки не верилось, что черепаха чувствует, в какой стороне находится ее дом, и Шурка решил проверить получше:

— Давай ее запутаем!

Укутав черепаху курточкой, чтобы не подглядывала, перенесли ее на совсем другую улицу, в самый конец — так, что оттуда пруд приходился далеко в стороне. Немного потоптавшись на месте, черепаха без ошибки выбрала такое направление, что по прямой, если убрать с ее дороги дома с дворами, опять вышла бы точно на пруд.

Однако все равно не верилось! Для самой главной проверки черепаху опять завернули в курточку и долго кружили с ней по улицам и переулкам, даже сами чуть не заблудились, но ее сбить с пути не сумели, она будто имела внутри какой-то маленький компас, указывающий самую прямую дорогу к пруду. Черепаха ползла медленно, но упрямо, с видом деловым и сосредоточенным, будто спешила в такое место, где ее давно ждут…