— Расскажите мне, что Вы имеете в виду, говоря о правде? — потребовал он с интонацией, не допускающей ни возражений, ни сострадания. — И о необходимости мне познакомится с этим понятием.

Он повторил ее же слова с раздражающим высокомерием и снисходительностью. Тогда она чувствовала себя правой. Сейчас же…

— Вы обвиняете меня во лжи, — он навис над ней, его утонченные черты лица потемнели, как небо перед грозой. — Почему?

Его пальцы все еще удерживали ее, он смерил девушку взглядом с ног до головы, задержавшись на обнаженных частях тела, на вызывающей трепет груди, которая вздымалась под тканью рубашки, отчего Софи внезапно обдало жаром. Змея страха начала разворачивать свои кольца в глубине ее сердца.

Там, на вершине утеса у нее перехватило дыхание, и все ее внутренности перевернулись от одного страстного, карающего поцелуя. Да, карающего. Мужчина был в бешенстве от ее поступка, сила его поцелуя была равна его гневу, он оставил ее лихорадочно дрожащей, растерянной и как никогда далекой от контролирования собственных чувств.

А еще… несмотря на все его крики и жестокость поцелуя она ощутила гамму смешанных эмоций. Она с дрожью вглядывалась в его лицо. Куда же ушла та забота? Его настроение было изменчивым, как цвет кожи у хамелеона. Словно в одном человеке скрывались две личности.

Она замерла, не предпринимая больше никаких попыток освободиться.

— Вы лгали мне, — произнесла девушка.

— Никогда.

— Лгали. О том, когда Вы приехали в Пенхоллоу. Вы сказали мне, что той ночью, когда мы встретились, однако я видела Вас раньше здесь, в этом доме.

— Это невозможно.

Нерушимая уверенность на его лице привела ее в недоумение. С сомнением она начала озвучивать события того дня.

— Я находилась в саду и увидела Вас в окне библиотеки, Вы смотрели на меня.

Он отшвырнул ее руку так, что она вздрогнула.

— Вы ошибаетесь. Смертельно ошибаетесь. Я приехал именно тогда, когда сказал Вам. И уверяю, даже если бы я вскоре после этого примчался бы в Эджкомб, никакие силы ада не могут меня заставить войти в библиотеку.

Так непреклонно. Так яростно. Означало ли это, что она ошиблась?

— Тогда расскажите мне, что вы знаете об огнях на причале и корабле, который я видела. Что все это означает?

— Мне нечего Вам ответить. Я собирался разузнать что-нибудь этим утром, когда обстоятельства вынудили меня прервать мои изыскания, и вместо этого мне пришлось Вас спасать. Кажется, у Вас есть склонность вмешиваться в мою жизнь в самые неподходящие моменты.

Конечно, он припомнил ей вчерашнее утро, когда она подкралась к нему, стоящему на краю обрыва. Он тоже смотрел на нее в ожидании ответа.

У девушки осталось стойкое убеждение недосказанности с его стороны. Только ли по причине заботы о ней? Или же у него были другие мотивы для молчания?

— Я поищу наверху Вам плащ, — прервал он молчание. — Или что-нибудь подобное.

Внезапно усталость навалилась на него, он отошел от девушки и отправился на второй этаж.

Она смотрела ему вслед, затем, удивившись сама себе, поспешила за ним. Все это место. Гнетущий холод. Туманные блуждающие тени и призраки его страха витали в воздухе.

— Лорд Уайклифф?

Он очень удивился, обнаружив ее за своей спиной на винтовой лестнице. Он остановился на полпути и подождал. Свет, попадавший через пыльные витражные окна, создавал вокруг него мрачный ореол.

— Я… я не хочу оставаться там одна, — заикаясь, произнесла девушка, осознавая, как глупо сейчас звучат ее слова, но не обращая на это внимания.

Он вежливо посмотрел на нее, словно несколько минут назад не было никакой ссоры.

— У моего отца здесь всегда был полный гардероб одежды. Моя мать только изредка им пользовалась, но, возможно, после нее осталось что-нибудь, что Вам подойдет.

Софи прошла мимо него в спальню, обставленную темной мебелью, с тяжелыми портьерами на окнах. Бросив взгляд на свое отражение в зеркало на туалетном столике, она испытала шок. Как бы возмутились ее родные, даже не приняв никаких объяснений от нее, если бы увидели прямо сейчас, в каком она виде, да еще в компании с мужчиной. Как бы горько они сокрушались, что она так далека от той благоразумной и правильной леди, которую они желали в ней видеть.

Он открыл двухстворчатые двери гардероба.

— Может быть, мы что-нибудь подберем для Вас?

В темноте комнаты содержимое гардероба невозможно было различить. Она подошла к окну и раздвинула портьеры. Там, где кончался сад, начиналось море, и в лучах солнца его гладь переливалась всеми оттенками серебра. Она наслаждалась открывшимся видом, как внезапно поймала мысль, если бы не граф, не Чад, она бы сейчас создавала единое целое с этим серебром, являясь кормом для всех живых его обитателей.

Девушка вернулась назад в комнату, и ее внимание привлекла рубашка, плотно обтягивающая его плечи. Мало того, сейчас ткань еще больше уплотнилась, высушенная соленой морской водой, казалось, что она превратилась в его вторую кожу, подчеркивая каждый мускул тела.