Если бы он сделал это, он был бы еще хуже, чем Генри Уинтроп. Он знал, что причинил ей боль внезапным охлаждением своей страсти. В те заключительные минуты, когда он удобно устроился на смятых простынях, вдыхая теплый аромат девушки, он симулировал гнев и неодобрение, чтобы предупредить Софи, чтобы она держалась подальше от огней гавани и от него. Лучше, чтобы она принимала его за эксцентричного грубияна.

Лучше, чтобы она оставалась свободной и смогла бы найти себе более подходящего мужчину.

Лишь очутившись за пределами деревни, он остановился, сраженный неожиданным ощущением, что за ним наблюдают. Ветер внезапно затих. Голоса птиц стали еле слышны. Сам пейзаж, казалось, замер в ожидании…

Крохи разума вернули ему способность здраво рассуждать, пока быстрый взгляд вокруг убедил его, что никто не прячется в засаде, живой или мертвый, держа его под прицелом. Сбрасывая с себя оцепенение, он подошел к конюшне позади «Чайки», отвязал Принца и направился к лодке Грейди забрать свои вещи. Ирландец заверил его, что потратил остаток утра на ловлю рыбы и не видел ни единой души, тем более, чтобы говорить с кем-то. Чад кинул ему золотой соверен, чтобы обеспечить дальнейшее молчание этого человека, предпочитающего золотые монеты серебряным.

Расплатившись с Ирландцем мужчина немедленно надел свои собственные ботинки, радуясь, что сможет, наконец, скинуть тесную пару, найденную в доме отца. Путь его лежал к дому священника наверху деревенского холма.

Направляя Принца вдоль покрытой мхом мощеной дороги, которая, делая поворот, вела обратно в деревню, он отметил необычное количество свежих могил, усеивающих кладбище. Большинство из них заняло задний угол, место для нищих, как объяснил Келлин. Небольшой холмик вчерашней, самой свежей могилы был украшен простым деревянным крестом.

Подъехав к маленькому вагончику, Чад спешился. Во внутреннем каменном дворике, построенном за основным жилищем, рядом с живой изгородью сидел человек, который распоряжался похоронами. Чад поприветствовал его. Священник посмотрел, снял шляпу и неожиданно сильно ударил рукой по лбу.

— Минутку, если позволите.

Двумя движениями ножниц он отстриг пучок свисающих зеленых листьев и бросил их в корзину. Ветер донес до Чада смешанные ароматы срезанных трав.

— Моя вербена уже абсолютно созрела, — пояснил он, — этот цветок собирают перед похолоданием.

Пока тянулось время ожидания, Чад изучил маленький приход, на строительство которого дал денег его отец. Церковь, которая использовалась и как школа, скромное жилище — они составляли один огромный гранитный блок и были ограждены от океанских бурь крепкими сланцевыми крышами. Эти постройки могли противостоять и времени, и стихийным бедствиям в отличие от его отца, который уступил обоим.

Внезапная тишина садовых ножниц привлекла его внимание к саду. Священник хлопнул по своим ногам, солнечный свет вспышкой отразился от пары серебряных очков.

— Добро пожаловать в Сент-Брендан. Могу Вам чем-либо помочь?

Священник медленно направился к Чаду и пристально изучал его широко распахнутыми глазами. Его садовые ножницы выпали из рук на землю. Рука взметнулась к груди, священник отступил на шаг прямо на одну из его ухоженных грядок с травами.

— Франклин…

Могло бы пострадать еще не одно растение, если бы Чад не бросился вперед и не подхватил дрожащего священника.

— Я Чад Ратерфорд. Сын Франклина.

Глаза служителя, остекленев, смотрели сквозь Чада. Он несколько раз мигнул, наполнил свои легкие воздухом и медленно выдохнул, проводя рукой по своим каштановым волосам.

— Простите меня… Сходство столь…

— Я знаю. Исключительное.

— Невероятное.

Чад отпустил его.

— Я сожалею, что испугал Вас. Я должен был предупредить о своем приезде.

— Нет, нет, милорд. Кто должен извиняться, так это я. Я уже слышал о Вашем прибытии в Пенхоллоу, даже предупрежден о Вашей поразительной схожести с отцом. Но…, - его очки были пойманы на полпути падения с короткого, круглого мясистого носа, который напомнил Чаду хорьков. Священник водрузил очки на место и робко улыбнулся: — я никогда бы не смог представить этого. И вот теперь уж точно извините меня. Я — Тобиас Холл, священник Сент-Брендан.

Чад пожал протянутую руку.

— Весьма подходящее название для прибрежной церкви — Святой Брендан. Это ведь покровитель моряков, не так ли?

— Так точно, милорд.

— Ну и как, по-вашему, приносит он удачу морякам Пенхоллоу?

Он задал вопрос в шутливой форме и ожидал подобного ответа, но священник нахмурился.

— Я боюсь, что наш святой в последние годы относится к нам с переменным расположением.

Чад махнул рукой в сторону кладбища.

— Вижу, у вас вчера были похороны. На кресте нет ни одного слова, почему?