— У него сломана рука, и, кажется, несколько ребер, — сказал викарий. — Мы должны отнести его домой немедленно. Я не осмелюсь пытаться вправить ему руку тут.

Став на колени около Доминика на влажном вереске, Софи протянула руку Рейчел, чувствуя, как пальцы девушки конвульсивно сжались при диагнозе викария. Йен съежился с другой стороны от Доминика, выглядя так, словно весь его мир рухнул. Его глаз теперь стал темнее, с дымчато-фиолетовым цветом, расцветающим вокруг верхнего века. В руках он сжал зеленую шерстяную шапку, которую поднял с пола.

— Мы его завернем в эти одеяла и поднимем его на сиденье экипажа. — Мистер Холл сложил руки рупором у рта и позвал слугу, ожидавшего у основания скалы. — Отгони экипаж с дороги.

Через несколько минут появился экипаж, подпрыгивавший на ухабистой дороге торфяника. Пульс Софи стал неровным при виде Чада, следующего на коне за экипажем. Она поднялась и немного отошла от лежащего лицом вниз кузена.

Глядя, как Чад спешивался, она почувствовала себя виноватой и подумала, что, наверное, слишком сурова была с ним в теплице, требуя то, на что права не имела. Какое ей дело до его секретов, если они у него вообще были? Может, она просто выдумала их. Осторожность в его глазах и непонимание, когда именно он появился в Пенхоллоу, — разве этого достаточно, чтобы ему не доверять?

Но когда он пошел к ней, ее сомнения вернулись. Он не отрицал ее обвинений. Он лишь заставил ее уйти домой.

— Как он? — спросил он, подойдя к ней. Дождь пригладил его волосы, а его белая батистовая рубашка стала почти прозрачной, показывая гладкую кожу и напряженные мускулы.

Без сюртука и шейного платка, он был похож не на графа, рожденного в роскоши и обладающего привилегиями, а на лихого, полудикого бродягу, прожившего всю жизнь на торфяниках и морских скалах Корнуолла. Ее сердце затрепетало. Она сглотнула и прокашлялась, чтобы восстановить контроль над голосом. — Мистер Холл говорит, что его рука сломана. А также несколько ребер. Его лицо сильно избито.

— Христос, — Чад сжал руки в кулаки; его челюсти сжались. — Когда я узнаю, кто это сотворил, я прослежу, чтобы они заплатили за это.

Позади нее Доминик застонал.

— Он приходит в себя, — сказал викарий.

Чад взял ее за руку, — или она к нему потянулась, следуя инстинкту, сформировавшемуся за эти несколько прошедших дней. Этот инстинкт не желал исчезать. Вместе они подошли к остальным и стали на колени рядом с ее кузеном. Бледные, опухшие веки Доминика задрожали, потом слегка приоткрылись. Его потрескавшиеся, кровоточащие губы раскрылись. — Рейчел?

— Я здесь, — Рейчел провела рукой по его брови. — Я была дома, ждала вас, как обещала.

— А Йен?

— С ним тоже всё будет в порядке

Доминик слабо кивнул. Он разжал и уронил ее на землю.

— Мисс Сент-Клер, — сказала викарий, — пожалуйста, найдите самую маленькую бутылочку в моей сумке. С коричневатой жидкостью.

Софи порылась в сумке и достала сосуд, закрытый пробкой.

Попросив Рейчел поднять голову брата, викарий открыл пузырек и поднес край к губам Доминика. — Выпей это. Оно притупит боль.

В ответ на лбу Доминика появилась складка. Он сжал губы. Рейчел наклонилась над ним, пряди темных волос спустились к его лицу.

— Не будь таким наглым. Не стоит изображать героя. Теперь, выпей это, увалень.

Сердце Софи быстро сжалось от храброго юмора девушки и от попытки Доминика улыбнуться. Это усилие вызвало гримасу у него на лице, которая лишь ухудшилась, когда он проглотил напиток мистера Холла. Менее чем через минуту он положил голову на руки Рейчел.

— Боже милостивый, Холл, — сказал Чад, стиснув зубы. — Какого дьявола вы ему дали?

— Смесь настойки опия и корня валерианы. Выпив такую смесь, его может растоптать пони с тележкой и он не очнется. Теперь поднимите его в экипаж и доставьте домой прежде, чем он умрет на этом дожде.

Когда они прибыли на ферму, мужчины перенесли Доминика в гостиную и положили его на диван. Он стонал по пути, но к счастью, еще не совсем пришел в сознание.

— Нам нужно снять с него сюртук и рубашку, — сказала викарий командирским тоном. Он положил на стол свою кожаную сумку и вынул повязки, планку и еще травы.

Желудок Софи сжался при мысли о том, что будет дальше. Ее брат однажды вывихнул плечо. Она съеживалась от воспоминания о его крике, когда доктор вправлял руку обратно в сустав. Она посмотрела викарию в глаза. — Будет очень больно?

— Он не должен ничего почувствовать. Лорд Уайклифф, вы поможете?

Чад прошел к викарию. — Что мне нужно делать?

— Держите его крепко, пока я ставлю сломанную кость на место. — Мистер Холл жестом приказал Чаду наклониться над Домиником и прижать его плечи вниз. — И если кто-то хочет помолиться, то попросите Всевышнего направить мои руки. Я уже давно не делал ничего подобного.