Вконец растерявшаяся Пенни полностью доверила Лиз купить и остальные вещи, которые та считала необходимыми для начала семейной жизни: красивое шелковое белье, отделанное кружевами, и другие мелочи. Пенни подумала, с благодарностью глядя на секретаршу Сола, что, пожалуй, она и в самом деле получает от всех этих покупок, куда большее удовольствие, чем тот, кому все они предназначались. Но Лиз ведь не знала, что изысканное нижнее белье оценит лишь Пенни, которой предстоит его носить, если только Сол не проявит вдруг интерес к стирке!

— Может быть, купим пару джинсов и свитер? — робко спросила Пенни, вспомнив свои выцветшие потертые джинсы, которые так не нравились Таппи, тем более, что Сол решительно ей заявил: «Никаких джинсов».

И сейчас Лиз остановила ее, с улыбкой объяснив, что к ее фигуре больше подойдут полотняные, цвета морской волны, красивого покроя брюки, подчеркивающие ее стройные бедра и длинные ноги, нежели грубые джинсы, которые она привыкла носить. К брюкам они подобрали пушистый свитер, в расцветке которого перемежались бежевый, белый и цвет морской волны, с рукавами широкими в пройме и узкими в кисти и высоким воротом-хомутом. Этот свитер прекрасно дополнял брюки и делал весь ансамбль женственным и необыкновенно привлекательным.

И наконец, Лиз выбрала две ночные рубашки: одну персикового цвета с кремовой отделкой, а другую — сиреневую с серым, — обе такие соблазнительные, что от одной мысли, не дай Бог, Сол увидит ее в одной из них, Пенни бросало в жар. Но она постаралась себя успокоить: деньги для Сола явно ничего не значили, что же, до каких-то интимных отношений, то у них с Солом их не будет, так что все эти прелести покупаются просто, как дополнение к их номеру в отеле.

Самолет стал снижаться. Пенни в задумчивости закусила губу. Она так и не поняла, почему Солу нужно было везти в Париж жену. Ее робкая попытка расспросить Лиз не дала результатов.

— Время пристегнуть ремни, — Сол наклонился к ней, чтобы помочь.

Погруженная в свои мысли, Пенни не слышала, как стюардесса объявила, что самолет их сейчас приземлится в аэропорту Шарля де Голля. Париж! Мир поистине волшебный! Всю жизнь она мечтала увидеть в Лувре Мону Лизу и Крылатую Нику Самофракийскую... и музей Родена... Воображение рисовало ей сокровища Парижа, которые ей предстояло увидеть. Пока Сол будет заниматься своими делами, она купит себе проездной билет в метро и будет ездить по Парижу, наслаждаться Городом Света, как называют Париж.

Переезд из аэропорта в отель, расположенный в центре Парижа, прошел быстро и без хлопот, как все, за что ни брался Сол. Когда такси остановилось, и Пенни увидела все великолепие отеля, где они собирались жить, она мысленно поблагодарила Лиз за то, что ее гардероб вполне соответствовал этой роскоши.

Итак, номинально она его жена. Как бы неохотно он ни пошел на этот брак, она теперь обязана на публике вести себя так, как следует себя вести жене такого человека, — с должным почтением и вниманием. Она не сомневалась, что он именно это имел в виду, выдвигая перед ней свои условия, и она намерена скрупулезно выполнять их, не только ради него, но и ради себя!

Пенни размышляла о том, какие еще обязанности ей придется выполнять, когда портье, который нес их чемоданы, остановился перед дверью одного из номеров на третьем этаже.

— Вам подходит этот номер, monsieur [7] ?

Открыв дверь и перенеся их багаж через порог, портье передал ключ от номера Солу и почтительно стоял, ожидая ответа.

— Вполне подходит, — сдержанно проговорил тот и дал портье чаевые.

Комната была огромной, пол застлан ковром розового цвета. Гардины тех же тонов, украшенные кистями, спускались со сводчатых окон, выходящих на узкий, с витой железной оградой балкон. Пенни быстро пробежала взглядом по современной мебели, стенам, оклеенным розовыми с золотом обоями, широкой кровати, в изголовье которой было множество изящных полочек. На кровати лежало розоватых тонов покрывало, простыни и наволочки цвета розового шампанского, отделанные тонким кружевом. Она замерла в восхищении, увидев превосходную репродукцию знаменитой картины Пуссена [8] «Похищение сабинянок», висевшей над кроватью. Изображенные на картине женщины тоже были невестами поневоле, но, когда у них появилась возможность спастись, они предпочли остаться со своими похитителями...

Пенни горестно вздохнула и отвела взгляд от картины — она знала, что ее «похищение» было организовано ею самой и по совсем другим причинам. Должно быть, как она подозревала, Сол зарегистрировал их вместе, в одном номере. Быстро пройдя мимо него, Пенни оказалась возле двери в дальнем конце комнаты. Пенни была уверена, что за этой дверью найдет еще одну, пусть маленькую, комнату с кроватью на одного человека. С этой надеждой она открыла дверь и в недоумении остановилась.

Она стояла на пороге большой роскошной ванной комнаты. Ванна, кабина для душа, унитаз, биде... и еще огромный бассейн — две розовые керамические чаши, обрамленные белым с золотистыми прожилками мрамором. Темно-розовые полотенца свисали с золотистых колец. Здесь было все, что только могло понадобиться, — за исключением двери, ведущей в другую комнату!

— Очень хорошо оборудовано, — сказал Сол, подходя к Пенни и коснувшись ее плеча.

В смятении она повернулась к нему и увидела его сузившиеся глаза.

— В чем дело, Пенни? Тебе не нравится цветовая гамма? — Он явно не понимал, почему она недовольно хмурила брови.

Здесь, в этой новой обстановке, он был совершенно другим: исчезло холодное высокомерие, к которому она уже начинала привыкать, его извечная маска надменности. В ее изобретательном уме, без сомнения подогретом в тот вечер свадебным шампанским, он рисовался опасным противником, который всегда начеку, готовый нанести удар.