Этот маневр оказался успешным лишь наполовину. Тело Сола обжигало ее, его рука поднялась выше и теперь медленно продвигалась к ее груди, стараясь освободить ее от легкого лифчика и дотронуться до затвердевших сосков. Пенни закрыла глаза, моля Бога подсказать ей выход из положения.

— Сол! — Ответа на ее мольбу не последовало, но в то же мгновение она поняла, что должна делать. Она заколотила по его плечу сжатыми кулаками. — Сол! Послушай же! Твоя встреча! Ты забыл о твоей жизненно важной встрече!

Вначале она решила, что это не поможет. Наконец он поднял голову и взглянул на ее испуганное лицо глазами, еще затуманенными страстью.

— Ты права. — Он тяжело дышал, поднимаясь.

Пенни, освободившись от веса его тела, выпрямилась и, согнув колени, обхватила их руками, стараясь унять дрожь во всем теле. Она одернула платье и ощутила, как тело продолжает гореть от волнения.

Уже поднявшись и, видимо, вполне овладев собой, Сол насмешливо взглянул на нее.

— Опоздать даже на пять минут было бы серьезным нарушением этикета. Отложить встречу, чтобы мы могли заняться с тобой любовью, и ты получила от меня все, что я мог бы тебе дать и чего ты, бесспорно, заслуживаешь, означало бы лишиться последнего шанса на успешную сделку. — Он отвесил ей вежливый и немного церемонный поклон. — Спасибо, что ты снова напомнила мне о моих обязанностях.

Едва замечая, как Сол плескался в душе, как он надевал брюки и рубашку, Пенни сидела неподвижно, погруженная в свои горестные размышления. К горлу подкатывал ком, и слезы застилали глаза. Близкая к тому, чтобы расплакаться, она должна была признать, что жара горячей руки Сола было достаточно, чтобы возбудить в ней постыдное желание, ощущение, ей дотоле незнакомое, тревожащее ее. Еще ужаснее было для нее открытие, что к чувству освобождения и облегчения, которое она сейчас испытывала, примешивалось чувство опустошенности, горькое чувство разочарования и утраты!

Лишь через несколько минут после ухода Сола Пенни заставила себя снять нарядное платье, надеть одну из своих новых экзотичных ночных рубашек и лечь в постель.

Она очень надеялась, что он ушел надолго и, когда вернется, его голова будет занята совсем другими мыслями и все случившееся с ними в этот вечер будет забыто.

Пенни боялась, что не заснет и проведет ночь, ворочаясь с боку на бок, предаваясь мучительным раздумьям, однако, проснувшись, она обнаружила, что в комнату сквозь занавеси на окнах проникает солнечный свет, а место в постели рядом с ней пусто.

Она решила сначала, что Сол вообще не возвращался, потом услышала жужжание электробритвы и поняла, что он проснулся раньше ее. Пенни тихо вздохнула, надеясь, что сладит с ним, какое бы настроение у него ни было, только бы он не начал снова к ней приставать — за это она была бы ему очень благодарна!

Ей не пришлось долго ждать. Через несколько секунд Сол вошел в комнату, одетый в светлые брюки и темный свитер. На его лице сияла приветливая улыбка. К счастью, в этой улыбке она не заметила и намека на попытку сблизиться, которую он предпринял накануне.

Но чувство облегчения тотчас исчезло, когда она села в постели, еще полусонная, стараясь натянуть повыше покрывало, чтобы не дать Солу увидеть низкий вырез ее ночной рубашки, едва прикрывавшей грудь.

— Как прошла встреча? — с напускной веселостью спросила она.

— Прекрасно!

Сол выглядел подтянутым и отдохнувшим, лицо гладко выбрито, темные волосы еще влажные после душа, от него приятно пахло дорогим одеколоном.

— Конечно, мне нужно будет детально изучить эти разработки, но основная черновая работа уже проделана очень тщательно. Даже вчера вечером я видел, что можно усовершенствовать.

Чувствуя скрытое волнение за этими спокойными рассуждениями, Пенни радовалась за него. Лучше делить с мужчиной силу своего разума, чем мускульную силу! Ирония судьбы в том, что она пошла на попятную, что человек, за которого она вышла замуж, имеет более чем достаточно и той и другой силы.

Сол обогнул кровать и подошел к окну. Пенни следила за его движениями. Она не ожидала, что он извинится за вчерашнее поведение, и потому не была разочарована, когда он действительно этого не сделал. Она настроилась считать, что его порыв был вызван рядом обстоятельств и в некоторых из этих обстоятельств повинна она сама. Ей следовало учесть, что мужчина, подобный Солу, легко возбуждается в присутствии женщины, она должна была соответственно себя вести. Больше она не повторит подобной ошибки. К счастью, завтра вечером они возвращаются в Англию, так что ей предстоит провести еще только одну ночь в этой двусмысленной ситуации, говорила она себе, получая удовлетворение от этих трезвых умозаключений, наблюдая, как Сол расшторивает окна, открывая лучам осеннего солнца доступ в комнату.

— Ты крепко спала, когда я вернулся, — сказал он, поворачиваясь к Пенни; в уголках его губ пряталась улыбка. — Я боялся разбудить тебя, ты была так далеко в своих снах.

Она не обращала внимания на то, что улыбка, теперь уже сиявшая на его лице, была явно вызвана забавным видом ее закутанного в покрывало тела. Больше она не даст ему повода для неверного понимания ее действий. Она и в самом деле не слышала, когда он вернулся. Пенни страшилась самой мысли, что она делила с ним постель, но, если бы не смятая подушка и не его аккуратно сложенная на ней пижама, она даже не узнала бы, было ли это на самом деле.