— Ты... ты убеждал ее не выходить замуж за Майкла? — В изумлении, окончательно сбитая с толку, Пенни смотрела в его грустные глаза.

— Да. — Сол с видимым усилием проговорил это слово. — Бог ты мой, Пенни... мне нет оправдания... Она была хорошенькой, ветреной, полной задора. Она напоминала мне Саманту. — Он с трудом перевел дыхание. — Мне казалось, что эта девушка бросит Майкла при первом же удобном случае, и я не хотел, чтобы мой друг совершил ту же ошибку, что и я. Прошло, не так много времени, и я понял, какую страшную ошибку совершил сам. Но было уже поздно. К этому времени она поверила, что будет обузой для Майкла в его карьере. Я и не предполагал, что она так близко к сердцу примет мой с ней тогдашний разговор.

Бедная Таппи! Конечно же, она никогда не показала бы всю глубину своих переживаний малознакомому человеку. Не многие люди догадывались, какая хрупкая, чувствительная натура скрывалась за яркой внешностью, открытостью, легкостью в общении. И бедный Сол... его добрые намерения явились одним из тех самых камней, которыми вымощена дорога в его собственный ад...

Голос Сола вывел Пенни из задумчивости.

— Когда я понял, что несу ответственность за то, что Таппи ответила отказом на предложение Майкла выйти за него замуж, когда увидел, как он мучительно переживает этот отказ, я пришел к ней и попросил пересмотреть ее решение. — Он остановился. Необузданная, возрастающая волна радости захлестнула Пенни. — Мне удалось убедить ее в том, что она и их будущий ребенок — самое главное в жизни Майкла; все, что он хотел... в чем нуждался... И она согласилась при условии, что я буду крестным отцом ее ребенка, чтобы доказать мою искренность.

Пенни едва сдерживала слезы радости, не находя слов.

— И это, моя славная Пенни, было началом всех моих собственных невзгод! — Сол обнял ее, прижал к себе так, что Пенни слышала биение его сердца. Руки Сола нежно гладили ее спину. Он снова заговорил, и голос его срывался от волнения. — Потому, что тыворвалась в мою жизнь, милая, стеснительная, талантливая сестра жены моего друга, о которой я слышал так много, что уже был наполовину влюблен еще до того, как увидел тебя собственными глазами! Я не был готов к тому опьяняющему видению, которое ты явила в своем обтягивающем фигуру платье — настоящее испытание для мужчины, полного жизни. — Легкая улыбка тронула уголки его губ. — Но на этот раз я не собирался судить о всех женщинах с позиций человека, чья жена обманывала его, была аморальна, находила удовольствие в самых диких извращениях, которые она называла любовью!

— Но я вовсе не такая... о Сол! Пойми же ты это, наконец! — Этот крик вырвался у Пенни из самого сердца, и она почувствовала, что Сол задрожал от этого крика. — Я не такая... и никогда не была такой...

— Думаешь, я теперь не знаю этого? — резко ответил он и продолжал, и Пенни видела, как тяжело ему все это говорить. — Но тогда,Боже мой, я вошел в свою спальню и увидел тебя во всей твоей захватывающей дух красоте... и я был сломлен! Я разрывался между злостью, потому, что ты просто еще одна Саманта, и ревностью, потому, что не меня ты ожидала в моей собственной спальне... и, черт возьми, как мне хотелось, чтобы меня!

Пенни прижала свою золотистую голову к его обнаженной груди, вдыхая аромат его кожи. Как унизительна, должна была быть для него неверность Саманты, чтобы так повлиять на его жизнь, на его представления о людях. Пенни любит его и все это понимает — и, конечно, простит...

— Но если ты считал, что я такая, как Саманта, почему, же ты женился на мне? — Ее изумленные глаза молили объяснить.

— Слишком много тому причин... — Сол усмехнулся. — Во-первых, потому что ты права — я несу ответственность за Люси, и твое предложение открывало мне возможность выполнить свой долг... Далее, потому что, не обращая внимания на все мои попытки помочь тебе, ты сидела здесь, такая хрупкая, трогательная, и мне хотелось отшлепать тебя за твое глупое упрямство, но еще больше мне хотелось взять тебя на руки и успокоить... и, наконец, потому, что я желал тебя каждой клеточкой моего тела, желал тебя так, как может мужчина желать женщину!

Пенни дрожала, слушая Сола, так горячо и страстно он все это говорил, сжимая ее руку в своей.

— Господи, как же я разозлился на тебя... ты сидела в моем офисе и хладнокровно предлагала мне свои условия, в то время, как я сгорал от желания... ты мне не оставляла надежды на то, что когда-нибудь ответишь на мои чувства. Майкл был моим другом и коллегой! Ты думаешь, я не страдал в бессонные ночи?!

В голосе Сола слышалась боль, и, прижимаясь к его теплому телу, Пенни чувствовала себя виноватой. Как могла она так уйти в собственные сомнения и волнения, что не замечала, как Сол страдает, скрывая это за внешним спокойствием и насмешками? Но не она одна была слепой...

— Разве ты не видишь, Пенни, я сам заготовил себе ловушку и попал в нее. Я хотел, чтобы ты призналась мне в своей любви к Майклу, и в то же время не хотел слышать этого. Я хотел дать Люси дом и семью навсегда, но меня терзали мысли о том, что ты любила Майкла, и Люси всегда будет напоминать тебе о нем, об этой твоей любви. Но главное, что мучило меня, — это то, что я любил тебя и понимал, что должен действовать быстрее, пока ты не связала свою судьбу с другим мужчиной, который стал бы для тебя опорой и защитой, в которых, ты так нуждалась.

Пенни с горечью слушала его. Сол желалее, но в момент близости он обладал ею с яростью, уже обнаружив, что и она желает его. Она, видимо, не оправдала его ожиданий...

— Я должна была с самого начала рассказать тебе, почему оказалась полуголой в твоей спальне, — дрожащим голосом проговорила она.

Сол не отрицал этого. Он ласково провел рукой по ее мягким, как шелк, волосам.

— Даже когда я понял, что ты прежде не знала мужчины, я все еще верил, что ты берегла себя для Майкла, и только мое несвоевременное вторжение не дало ему стать твоим первым мужчиной. Могу ли я ожидать, что ты простишь меня?