— Ну, так в чем же, собственно, дело, моя славная Пенни, а?

Так и не надев вельветовых брюк, которые держал в руках, Сол подошел к ней ближе с каким-то странным блеском в расширившихся глазах, — блеском, который раздражал ее.

Все ее тело сжалось и напряглось — она вынуждена была признать, что так на нее подействовало его присутствие. Даже его хрипловатый голос вызывал у нее беспокойство. Она отчаянно старалась подавить неприятное ощущение, все более охватывавшее ее и постепенно превращавшееся в панику.

— Мне просто немного неловко, — наконец призналась она. — Я не предполагала, что мы с тобой будем в одной комнате, ведь, хотя мы и поженились, я совсем не знаю тебя. Ты лишь немного больше для меня, чем простой незнакомец! — Она гордо подняла подбородок, и это рассмешило его.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь, как выглядит мужчина?

Открытое недоверие прозвучало в этом вопросе и обидело бы ее, но ведь ему известно о ее занятиях живописью.

— Нет, конечно, я имею в виду совсем не это! — быстро возразила Пенни, с упреком взглянув на него и вспоминая, глядя на его голую грудь, ту ужасную сцену, которую тщетно старалась забыть.

Его короткий смешок вновь заставил ее сжаться.

— О, прости, это, наверное, вид моего тела тебя так смущает. Если бы я немного дольше ухаживал за тобой, могу тебя заверить, ты открыла бы некоторые сюрпризы в первую брачную ночь!

Пенни неловко подвинулась: как колотится сердце! Их разговор принимал неожиданно интимный характер, чего она не предвидела и пыталась избежать. И в этом была ее собственная вина — ее глупое любование телом Сола, хотя сам факт вряд ли мог служить ей утешением.

Она невольно спровоцировала его нынешнее поведение, и интуиция подсказывала ей, что это только начало. Все дело в том, что она не привыкла к сексуальному заигрыванию. Она работала дома в одиночестве, и ее контакты с людьми всегда были очень ограниченны. Нет, она не была ханжой. Она могла смеяться, как любая другая девушка, над прозрачными намеками и двусмысленностями, когда читала или смотрела телевизор, но ей самой было непривычно стать объектом такого рода юмора, и это вызывало у нее чувство неловкости, в особенности сейчас.

К ее возраставшему беспокойству, переходившему уже в ужас, Сол сделал еще несколько шагов, которые их разделяли, и, сев рядом с ней на кровать, крепко обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— И если, моя красавица, тебя волнует вид моего тела, то понимаешь ли ты, что должен чувствовать я, не видя ни единого дюйма твоего роскошного тела, если не считать рук и лица, с того самого дня, когда мы встретились впервые и ты просто ослепила меня своими великолепными грудью и бедрами?

Пенни дрожала. Все выходило в тысячу раз хуже, чем она ожидала! Его мягкий вкрадчивый голос, пристальный взгляд серых глаз с сузившимися темными зрачками, обжигающий жар, исходивший от его рук, легко гладивших ее руки, затянутые шелком рукавов, — все говорило, что это не просто насмешка или поддразнивание. Наверное, это следствие выпитого вина! Вина и воспоминаний, которые он разбередил в себе. Но их союз основан не на любви, и она не позволит ему забывать об этом. Он просил, чтобы на людях она не показывала, что их брак — фикция, но дальше она не пойдет, не готова пойти...

Пенни смотрела на его смуглое лицо, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди и жар разливается по всему телу, смотрела в его глаза и читала в них неприкрытое желание.

— Нет, Сол! — неожиданно севшим голосом воскликнула она, пытаясь отодвинуться от него.

— Да, да, милая моя Пенни...

Реакция Сола была мгновенной. Не успела она сделать движение, как он всем телом навалился на нее. Голова Пенни оказалась на подушке, и Сол уже прижался губами к ее шее. Она все еще пыталась отодвинуться, ощущая жаркий след от его поцелуев на своей коже.

— Сол... — Это звучало, как стон, как мольба пощадить, но ее глаза, искавшие сочувствия, встретили только взгляд его потемневших глаз, в которых ей чудился один животный инстинкт, и Пенни поняла в отчаянии, что ее голос не проникает в его сознание сквозь волны сексуального возбуждения, полностью его захлестнувшие. — Сол!.. — На этот раз ее голос звучал громче, но больше она ничего не могла произнести, так как его губы нашли ее рот, и он стал жадно целовать ее. У Пенни закружилась голова, она уже не могла о чем-либо думать, ее тело изгибалось независимо от ее воли. Где-то в глубинах сознания мелькнула странная мысль: ее губы отвечают на его поцелуи, нет, это она отвечает на его поцелуи, захватывая его язык в плен, будто желая этим наказать Сола. Но раньше, чем она услышала стон наслаждения, вырвавшийся из горла мужчины, чье тело распростерлось на ее собственном, она поняла, что наказала не его, а себя.

Будь он проклят! Она не могла кричать. Это было не только унизительно для нее самой, но и могло расстроить его деловые планы. Быть может, если она будет лежать, не отвечая на его порывы, он придет в себя...

В этот момент она почувствовала, как его рука ласкает ее ногу в нейлоновом чулке. Рыдание вырвалось у нее. Сол обещал, что у нее будет отдельная спальня! Он нарушил их соглашение. Но она заставит его сдержать данное слово!

Принятое чуть ранее решение лежать неподвижно пришлось отбросить, когда она почувствовала, как рука Сола ищет застежку подвязок. Чтобы остановить его, она плотно прижалась к нему всем телом, не пропуская его настойчивые пальцы.