заключается в том, что эффективное обучение музыке, искусству, танцу

или ритмике по самой сути гораздо ближе, чем преподавание так

называемых <основных предметов>, к сущностному образованию, о котором

я говорил выше, то есть к обучению, необходимой частью которого

является познание человеком своей идентичности. Образование - это

научение росту, научение тому, как устремляться вперед и вверх,

отличать хорошее от плохого, желанное от нежеланного, достойное выбора

от недостойного. Искусство и особенно те его разновидности, на которых

я настойчиво концентрировал ваше внимание, с точки зрения сущностного

научения, сущностной педагогики и сущностного образования, настолько

тесно сплетены с психологичес-

Обучение и высшие переживания

191

кой и биологической сущностью человека, так близки его глубинному,

биологическому <Я>, что пора перестать воспринимать эти учебные курсы

как неуместную роскошь, как кружева и оборки на школьном платье, и

признать их основными предметами нового образования. Мне видится, что

такого рода образование позволит выработать взгляд на вещи,

проникающий в бесконечность, провидящий высшие ценности. Такое

образование может и должно иметь в своем основании обучение искусству,

музыке и танцу. (Что касается детей, для них я в первую очередь

предложил бы танец. Для двух-, трех-, четырехлетнего ребенка проще и

естественнее всего подчиниться ритму.) Такая расстановка акцентов в

образовании могла бы задать иные модели и иные способы преподавания

прочих школьных предметов, спасти их от полного погружения в

бессмыслицу, забывшую, что важно, а что нет, беспристрастную до

угрюмости, лишенную устремленности и целей.

13

Цель и значение гуманистического образования

Олдос Хаксли незадолго до своей смерти был близок к тому, чтобы

совершить огромный прорыв, он был на пороге создания великого синтеза

науки, религии и искусства. Многие из его тогдашних идей нашли

отражение в романе <Остров> (52). Может быть, с точки зрения

художественных достоинств <Остров> нельзя счесть самым значительным из

его произведений, но роман этот чрезвычайно интересен как попытка

описания того, чем может стать человек. Самые революционные идеи его

затрагивают именно образование, ибо система образования в созданной

Хаксли Утопии преследует радикально иные цели, нежели система

образования в нашем обществе.

Если мы обратим взгляд на нашу систему образования, мы заметим два

диаметрально противоположных подхода. С одной стороны, подавляющее

большинство учителей, воспитателей, методистов, директоров школ

старательно обходят своим вниманием те знания, которые необходимы

сегодня детям для жизни в нашем индустриализированном обществе. Они

достаточно ограниченны, они не стремятся к новому и не задаются

вопросом, почему они преподают именно это, а не что-то иное. Они

ставят во главу угла эффективность обучения, то есть, сколько

информации в сколько детских голов им удалось втиснуть, сколько на это

затрачено времени, денег и сил. А с другой стороны, все-таки есть,

пусть еще очень немного, гуманистически ориентированных педагогов,

которые видят свою задачу в воспитании лучшего человека или, говоря

психологическим языком, стремятся к самоактуализации и

самотрансценденции ребенка.

Традиционное обучение зачастую обманывает ребенка, внушает ему, что

его основная задача - заслужить похвалу учителя, делать нечто, что

будет приятно его наставнику. Дети в обычной школе очень быстро

усваивают, что креативность наказывается, а поощряется, напротив,

дословное повторение заученного урока; они концентрируются скорее на

том, какого ответа ждет от них учитель, чем на понимании существа

изучаемого предмета.