мною гипотеза состоит в том, что поведение обеспеченных молодых людей

может быть обусловлено, с одной стороны, неустанным поиском символа

веры, и злобным разочарованием от безысходности этого поиска - с

другой стороны. (Мне приходилось видеть молодых людей, совершенно

отчаявшихся и опустивших руки, они разуверились в самом существовании

этого идеала,

этих высших ценностей.)

Разумеется, подобным приступам безнадежности, фрустрации

идеалистических порывов во многом способствуют расхожие и ограниченные

теории мотивации. Если не брать в расчет бихевиористскую и

позитивистскую теории мотивации, - я бы назвал их анти-теориями,

потому что они, руководствуясь своего рода отрицанием

психоаналитического толка, отказываются видеть существование проблемы,

– то каким научным знанием могут быть вооружены идеалистически

настроенные юноши и девушки?

Основные теории мотивации, я не говорю уже об официальной науке

девятнадцатого столетия и ортодоксальной академической психологии61,

или ничего не объясняют, или в таком разрезе подают человеческие

мотивы, что я не могу удивляться депрессии и цинизму, свойственным

нашей молодежи. Фрейдисты (если судить по официально принятым в их

среде воззрениям, которых они не так уж строго придерживаются в

терапевтической практике) по-прежнему привержены редукционизму в

отношении любого мало-мальски высокого позыва. В глубинных, самых

естественных человеческих мотивах им видится опасность и пагуба, а

высшим ценностям, высшим добродетелям они отказывают в праве на

существование, с азартом разоблачая в их лице замаскированные версии

<глубинного, темного и грязного>. Для них высшее - синоним

жульничества и притворства. Разочаровывают и представители социальных

наук. Подавляющее большинство социологов и антропологов привержены

официальной, крайне ортодоксальной доктрине, согласно которой в основе

всего человеческого лежит культура. Эта доктрина не просто отрицает

более высокие сущностные мотивы, она порой приближается к отрицанию

человеческой природы как таковой. Экономисты, не

336

Метамотивация

только западные, но и восточные, в большинстве своем материалисты. Я

должен со всей резкостью заявить, что на сегодняшний день такая

<наука> как экономика выступает в роли математического,

технологического обоснования ложной теории потребностей и ценностей,

признающей право на существование только за низшими, материальными

потребностями (133,154. 163).

Как тут не разочароваться молодому человеку, как не отказаться от

надежд на лучшее? Какой другой результат может быть, когда все

материальные или животные потребности удовлетворены, а счастья не было

и нет, если учителя, родители и реклама обещали ему одно, а на самом

деле получается обратное?

Где же место для <вечных ценностей> и непреложных истин? Все общество

дружно отдает их на откуп церкви или иному догматичному,

институализированному, конвенционализированному религиозному

институту. Разве это не отрицание человеческой природы! Получается

так, что молодой человек, взыскующий высшей истины, по общему уговору

не найдет этого в себе или в человеческой природе, а должен искать

этого во внечеловеческом, в сверхъестественном, в том, во что сегодня

не верит большинство образованных молодых людей.

<Изобилие таким образом приводит ко все более тотальному господству

материальных ценностей. Жажда духовных ценностей остается неутоленной.

Развитие цивилизации достигло рубежа, за которым явственно

проглядывают очертания грядущей катастрофы> (Шумахер).

Я акцентировал внимание именно на молодежном <фрустрированном

идеализме> вследствие важности и насущности исследования этой

проблемы. На самом деле любую метапатологию любого человека можно

охарактеризовать как <фрустрированный идеализм>.