– Иду, сейчас же… Неужели эти бандиты могут устроить обыск в моем доме?

– Возможно. Сеньора, нас постигло горе,- торжественно и взволнованно провозгласил дон Иносенсио.- Боже, смилуйся над нами.

– У меня дома полдюжины хорошо вооруженных людей,- заявила донья Перфекта, меняясь в лице.- Неужели их тоже могут арестовать? Какое беззаконие!

– Да, уж, наверно, сеньор Пинсон не упустит случая донести на них. Сеньора, повторяю, нас постигло горе. Но бог поможет невинным.

– Я ухожу. Не забудьте зайти ко мне.

– Непременно, сеньора, как только закончу урок… Думаю, впрочем, что из-за тревожного положения в городе никто из учеников сегодня не придет в школу; но, состоится или не состоится урок, я все равно зайду к вам… Сеньора, не выходите сегодня одна! По улицам бродят эти наглые бездельники-солдаты, я боюсь за вас… Хасинто, Хасинто!

– Не беспокойтесь, я пойду одна.

– Пусть вас проводит Хасинто,- сказала мать молодого адвоката.- Он, должно быть, уже встал.

Послышались торопливые шаги Хасинто', который бегом спускался по лестнице с верхнего этажа. Лицо его было красно, он тяжело дышал.

– Что случилось? – спросил его дон Иносенсио.

– В доме сестер Троя,- заявил юнец,- в доме этих, как их… значит…

– Ну, говори же, говори.

– Там Кабалъюко.

– Где? Наверху? В доме Троя?

– Да… Он говорил со мной с крыши: опасается, что и там до него доберутся.

– Вот скотина!.. Этот кретин наверняка попадется,- воскликнула донья Перфекта, раздраженно топнув ногой.

– Он хочет спуститься сюда. Просит, чтобы мы его спрятали.

– Здесь?

Дядя и племянница переглянулись.

– Пусть спускается! – резко бросила донья Перфекта.

– Сюда? – спросил дон Иносенсио, скорчив недовольную гримасу.

– Сюда,- ответила донья Перфекта.- Ни в каком другом доме он не будет в большей безопасности.

– Тут ему в случае надобности легко будет выпрыгнуть пз окна моей комнаты,- заметил Хасинто.

– Ну, если это необходимо…

– Мария Ремедиос,- сказала донья Перфекта,- если его арестуют, все пропало.

– Пусть я дура и простушка,- ответила племянница каноника, положив руку на грудь и удерживая вздох, который она уже готова была испустить,- но его не арестуют.

Донья Перфекта быстро вышла из комнаты, и вскоре в кресле, на котором обычно сочинял свои проповеди дон Иносенсио, уже сидел, развалившись, Кабалъюко.

Неизвестно, каким образом эти сведения дошли до генерала Батальи, но несомненно, что наш умный воин знал о перемене настроения в Орбахосе. Поэтому в описываемое утро он приказал посадить в тюрьму всех тех, кого мы, на нашем языке, богатом терминами, взятыми из эпохи повстанческой борьбы, называем людьми на примете. Великий Кабальюко спасся чудом, укрывшись в доме сестер Троя, но, не считая себя там в безопасности, он перешел, как мы видели, в святой и свободный от подозрений дом доброго каноника.

Вечером войска, занявшие ряд важных пунктов, тщательно проверяли всех, кто входил и выходил из города, но Рамосу удалось ускользнуть, обойдя все ловушки, если только ему действп-тсльно пришлось их обходить. Это вконец взбудоражило население, и множество местных жителей на хуторах близ Вильяоррен-ды стали готовиться к бунту – делу весьма трудному. По вечерам они сходились, а днем расставались. Рамос прошелся по окрестностям, собрал людей и оружие, и так как на территории Вилья-хуана-де-Наара действовали летучие отряды, искавшие братьев Асеро, наш рыцарь в короткое время добился больших успехов.

По ночам с величайшим риском он храбро пробирался в Ор-бахосу, прокладывая себе путь при помощи хитрости, а возможно, п подкупа. Его популярность и поддержка, которой он пользовался в городе, до известной степени охраняли его, и мы, не боясь впасть в ошибку, можем сказать, что войска разыскивали этого доблестного рыцаря не столь усердно, как других, гораздо менее значительных представителей местного населения. В Испании, особенно во время войн, которые всегда носят здесь деморализующий характер, часто имеет место это отвратительное попустительство по отношению к деятелям крупного масштаба, между тем как мелких людишек безжалостно преследуют. Итак, пуская в ход свою смелость, подкуп или какое-либо другое средство, Ка-бальюко проникал в Орбахосу, набирал в свои отряды все больше п больше народу, накапливал оружие и деньги. В целях безопасности он не заходил к себе домой; у доньи Перфекты бывал очень редко – лишь когда приходилось обсуждать какие-либо важные планы – и ужинал обычно у друзей, чаще всего у какого-нибудь почтенного священника, а главным образом, у дона Иносенсио, который предоставил ему убежище в то роковое утро.

Между тем Баталья телеграфировал правительству и сообщил, что он раскрыл мятежный заговор и арестовал его зачинщиков, а те немногие, кому удалось ускользнуть от него, бежали и рассеялись по окрестностям, подвергаясь активному преследованию наших колонн.

Нет ничего более увлекательного, чем поиски причин интересующих, изумляющих или смущающих нас событий, и нет ничего более приятного, чем то чувство, которое овладевает нами, когда мы находим эти причины. Когда мы наблюдаем скрытую или явную борьбу бушующих страстей и, движимые естественным стремлением к индуктивному исследованию, которое всегда сопровождает процесс наблюдения, наконец раскрываем тайный источник этой бурной реки, мы чувствуем приятное удовлетворение, сходное с тем, какое испытывают географы, открывающие новые земли.