– Сэр, вы уверены, что это дело подходит под категорию «Секретных материалов»?

Шеф ответил вопросом на вопрос:

– Агент Скалли, а что, собственно, подходит под эту категорию?

Дана растерялась. В тупик ее поставило не столько сам вопрос, сколько голос Скиннера. « Может быть, ему, как и мне в свое время, сделали укол «веселящего» снадобья?» -мелькнула у нее почти серьезная мысль. Скиннер едва заметно улыбнулся – чего тоже никогда не делал раньше! – и покровительственно сказал:

– Уверяю вас, агент Скалли, в данном деле вы найдете много милых вашему сердцу странностей. Можете идти.

– Сэр? – Дана была поражена и даже немножечко шокирована.

Скиннер посмотрел на нее сквозь очки.

– Идите, агент Скалли, идите. Думаю, никто лучше агента Дивайса не сможет ввести вас в курс дела, - в голосе шефа зазвучали совсем уж странные нотки. Дана почувствовала, как где-то в ее душе тоненько взвыла сирена, предупреждая об опасности.

Но спорить было бесполезно: Скиннер демонстративно не обращал на Скалли внимания. Ей осталось только попрощаться и покинуть кабинет в сопровождении агента Дивайса.

– Я был уверен, что мистер Скиннер не воспримет это дело всерьез, - заявил молодой агент. Вне начальничьего кабинета он сразу почувствовал себя свободнее.

– Почему? – придав голосу любезность, поинтересовалась Скалли.

– Вашингтонская контора не первая, куда я обращался с этим делом… И везде на меня смотрели как на сумасшедшего. – В голосе Дивайса послышалась обида. – Вы только и отнеслись ко мне серьезно. Знаете, большинство людей, с которыми я разговаривал, в лучшем случае говорили, что этим делом должна заниматься полиция, а в худшем… Меня просто посылали подальше.

– Вы инициировали создание этого дела? – Скалли решила выпытать все подробности неприятного дельца. Ей казалось, что странное поведение Скиннера было плохой приметой.

– Нет, все затеял мой шеф, но он решил не светиться. По правде говоря, у нас нет твердой уверенности в том, что в орегонских лесах орудует маньяк, невзлюбивший сторонников естественного образа жизни. Тела находят в таком состоянии, что установить личность не так-то просто, нужно генетическое исследование. Значит, надо везти трупы в столицу – а кому это нужно? Местные власти не дают делу хода, а портлендские рады, что на них не сваливают новую проблему. А вы представляете, какую истерику закатят туристы, когда узнают о маньяке?.. Если первым заговорит рядовой сотрудник, будет легче отпереться в случае чего.

– Скажите, агент Дивайс, а вы всегда выбалтываете маленькие служебные секретики незнакомым людям? – не удержалась Скалли, но произнесла эти слова с улыбкой. Она решила, что будет совсем неплохо, если с этим молодым человеком у нее установятся приятельские отношения.

Паренек засиял ответной улыбкой.

– Но мы же будем работать вместе, разве не так? – Он вдруг смутился. – Простите, агент Скалли, но где мы можем поговорить об этом деле? Мне почему-то кажется, что коридор – не совсем подходящее место для таких разговоров…

Дана охотно признала его правоту.

– Извините. Давайте пойдем… - она заколебалась. Теоретически, Дивайса можно было повести в подвальный офис «Секретных материалов», но Скалли не очень хотелось этого делать. Обычно все посторонние, впервые попав туда, отвлекались от дела и принимались расспрашивать Дану о фотографиях летающих тарелок, развешанных по стенам.

Дивайс сам нашел выход.

– Здесь где-нибудь есть кафетерий? Возможно, об этом и не принято говорить вслух в приличном обществе, но я сегодня еще не завтракал.

– Отчего же не принято? – Скалли понравилась непосредственность молодого агента. – Голодный федеральный служащий – это четверть сытого федерального служащего.

Заведение «У Лаки» была не лучше и не хуже других кафе в деловом районе Вашингтона. Цены, как и качество еды, здесь были весьма умеренными. Сюда забегали перекусить и не обращали внимание на грязноватые столики, засиженное мухами меню на стене, отвратительный кофе, плохо разогретые бутерброды и барахлящий телевизор над стойкой. Это было любимое местечко Малдера.

Памятуя о качестве здешнего кофе, Скалли заказала себе сок и кусочек орехового пирога, Дивайс нахватал всякой всячины и с аппетитом принялся все это поглощать. Он умудрялся довольно членораздельно говорить с набитым ртом.

– Честно говоря, я не могу припомнить, когда последний раз нормально завтракал. На внутренних рейсах кормят – просто жуть! Вот пять лет назад мать одного товарища угостила меня обедом… Да здравствует домашняя пища!

– Надо почаще навещать родителей, - Дана ковырнула пирог вилкой, с неудовольствием отмечая, что он черствоват.