Шрифт:
– Ты меня слушаешь, Шерил? – спросил Колин. Она вздрогнула:
– Да-да. Я слушаю.
– Хорошо. Я просто хотел сказать, что мы едем в Тихий Холм.
Шерил посмотрела на него, выискивая в карих глазах шутку или хотя бы огонёк издевательства. Но ничего не нашла, кроме знакомого лихорадочного блеска. Колин не шутил, не издевался. Они действительно направлялись в Тихий Холм.
– Зачем? – вопрос выполз змеящимся шёпотом, как выходит пар изо рта в морозную погоду.
– Этот город заброшен, Шерил. Я наводил справки – уже почти год в нём никто не живёт. И знаешь, я почти уверен, что это твой настоящий родной город. Скажешь нет?
Не получив ответа, Колин удовлетворённо кивнул и продолжил:
– Так или иначе… не знаю, почему ты туда ехала, но для наших целей это самое подходящее место. Я не хочу потерять тебя, Шерил…
– Ты это уже говорил, – сказала она холодно. Все мысли в голове словно умерли, не сходя с мест.
– Да, говорил, – Колин не стал возражать. – Есть только один верный способ не терять – обрести. Обрести раз и навсегда. Там ты будешь моей, Шерил… навсегда. Всё будет красиво. Я обещаю.
– Ты хочешь убить меня, – сказала она. Получилось обыденно и просто, словно она сказала: ты собираешься сменить масло. Или: ты собираешься сходить за покупками. Она почти не почувствовала страха – возможно, потому, что в душе давно обо всём догадалась. В тот миг, когда увидела перекрестья липкой ленты у себя на руке.
Колин потупился, как провинившийся школьник. Это он умел.
– Я бы не сказал так. Я не хочу делать тебе больно или что-то в этом роде…
– Ты собираешься убить меня.
– Да, – сдался он. – Извини. Но я люблю тебя.
Шерил могла бы послать его со всей своей извращённой любовью куда подальше, но вместо этого снова принялась изучать нескончаемую ленту разделительной полосы за стеклом. Колёса крутятся, наматывая на себя милю за милей, и с каждым оборотом они становится ближе к Тихому Холму, над которым потихоньку опускается вишнёвая тьма. И когда они доедут, Колин убьёт её. Обещает, что всё будет красиво. Что ж, мило.
– Так ты хочешь в Тихий Холм? – спросила она с незаметной усмешкой, зная, что Колин не слышит её. – Хорошо. Поедем в Тихий Холм. Поедем…
Глава 19
Оставшуюся дорогу в салоне «доджа» царило молчание. Колин вёл машину и казался вполне нормальным. Пару раз Шерил даже приходила мысль снова попросить его освободить её, но она этого не сделала. Колин в лучшем случае проигнорирует её просьбу. А в худшем – снова начнёт свой нескончаемый монолог про то, как сильно он её любит. Взамен этого она увлеклась попытками прочесть цифры на дорожных столбах, которые медленно, но верно вели обратный отсчёт. Семь… шесть… пять… четыре…
Табличку с тройкой она не увидела – на обочине одиноко голосовал лишь наклонившийся столб. Должно быть, табличка упала. Скоро лес кончится, уступая место первым городским кварталам. В душе что-то беспокойно заворочалось, зародыш паники поднял голову, но она решительно заставила его вернуться в нору. Шерил не хотела бояться. Она сознательно затормаживала в голове образы и мысли, вгоняя себя в апатичный полусон. Пока вроде удавалось… но всё равно она чувствовала, как с каждой секундой щёки становятся горячее, и кровь в жилах бежит быстрее, за исключением кистей, где нарушенное кровообращение уже давало о себе знать – кожа побелела и начала терять румяный оттенок.
За минуту до столба, обозначающего вторую милю, Колин подал голос:
– Твой отец был писателем?
Шерил удивлённо посмотрела на него. Колин не мог знать, кто её отец – она никому об этом не говорила. Едва не спросила: Откуда ты узнал? – но заставила себя заткнуться.
– «Невинная луна», это его книга?
Молчание. Колин покосился на Шерил:
– Я точно не знаю, но вот подумал. Я много читаю… а эта книга попалась на распродаже прошлым летом. Гарольд Мейсон, «Невинная луна», в твёрдом переплёте. От издательства «Даблдей». На заднем переплёте написано, что мистер Мейсон живёт в Портленде. Учитывая год издания, всё сходится… Я угадал?
«2». Ещё один блик в царстве ночи, покосившийся и с соскобленной краской. Шерил на мгновение зажмурилась.
– Хорошая книга, – продолжал Колин; впрочем, теплота обыденной беседы уходила из его голоса. – Красочные описания, и сюжет очень интересный. Если это действительно твой отец, то он был настоящим мастером. Ну скажи, это он?
«Невинная луна». Шерил хорошо помнила книгу в синей обложке, которая стояла на почётной верхней полке в их доме. Отцу она была особенна дорога потому, что была одной из двух его книг, написанных до смерти матери. Шерил иной раз видела, возвращаясь домой, как отец сидит, раскрыв книгу на коленях, но не читает, а просто смотрит на страницы, будто каждая из них превратилась в далёкую белоснежную туннель. И каждый раз в глазах стояли слёзы, скупые, но горькие. Из-за этого она ненавидела «Невинную луну». Книга стала для маленькой Хизер символом печали и потаённого зла – призраком прошлых лет, заключённым в синий переплёт. Насколько она помнила, она ни разу не прикасалась к этой книге, не говоря уже о том, чтобы читать. … а вот Колин прочитал. Она подумала – это неправильно, когда какой-то сумасшедший недоумок за чашкой чая перелистывает страницы, куда отец некогда вложил всю горечь и обиду из-за болезни матери. Всё равно что украл частичку жизни…