Мягкая подушка прогибается под его весом больше, и я поневоле постоянно трусь об него бедром, пытаюсь незаметно сдвинуться к подлокотнику, но снова съезжаю. Злюсь, будто он виноват. И никак не могу расслабиться, хотя внешне не подаю вида.

– …Говорил, надо ехать на дачу. Сейчас бы на природе шашлычок пожарили, а так вот не хватит дров, будем есть мясо сырым. – Дима журит Катюху, но она даже бровью не ведет.

– Ты лучше следи за угольками, тогда всего хватит. И вообще новоселье нужно справлять там, куда заселяются.

Я с удивлением смотрю на камин, который вначале показался удачной имитацией. Язычки пламени притягивают взгляд и гипнотизируют. Задаюсь вопросом, как БТИ могло пропустить такое усовершенствование квартиры.

– Красиво, да? – Раздается рядом с ухом голос Олега, и мурашки пробегают по моему телу.

– Уютно, - киваю, и он вкладывает мне в руку рюмку.

Оказывается, я умудрилась упустить из вида момент, когда коньяк разливали. Не люблю его, да и вообще пить не люблю, так как, даже оставаясь трезвой, на утро чувствую себя препаршиво, но сейчас отказываться неудобно.

– За знакомство! – Довольно громогласно провозглашает Дима, а я внутренне хмыкаю, но чокаюсь.

Для вида пригубливаю сладко-горькую обжигающую жидкость и отставляю рюмку.

Фу, гадость. Самая гадкая гадость. Мозг в насмешку выдает воспоминание о дегустации на «похоронах», и я неосознанно морщусь.

– Не нравится? – Участливый тон.

«Ну что ему неймется?»

– Нет. – Резко и категорично, чтобы не было недопонимания.

Олег ухмыляется, но не переубеждает, чего нельзя сказать об ухватившемся за слова Диме.

– Э-э, Свет, ты просто пить его не умеешь.

Мы с Катей переглядываемся, чертовски знакомая реплика. И почему каждый суслик знает и считает нужным просветить «несведущих».

– Тебе запах не нравится? Все это чушь про клопов. У него очень приятный аромат.

Конечно, чушь!

Улыбаюсь в предвкушении забавы.

– Нет. Правда, клопов не нюхала, а потому и ассоциировать не с чем.

Если он думает, что убедит меня хлопнуть рюмку залпом, как водку, и закусить шоколадкой, то глубоко ошибается. Плавали, знаем. Так горло обожжет, что слезы прошибает и дыхание перехватывает, и ни одна конфетка не поможет, скорее ты ею подавишься. Другое дело пить маленькими глоточками, катая вкус по языку до тех пор, пока не перестанет согревать и мягко прольется в горло. Я с одной рюмкой могу весь вечер просидеть.

Дима разламывает на дольки шоколадку

– Сейчас научим…

– Ну, ну. – Скептически подначиваю я, довольная, что появилась возможность игнорировать соседа по креслу.

Пока мы с Катей следим за приготовлениями и ухищрениями Димы, Олег снова слегка задевает меня, вставая и отходя к камину. Передергиваю плечами от легкого холодка, пробежавшего по телу от этого касания, но голову не поворачиваю.

– Смотри, делаешь вот так, - Дима берет в одну руку рюмку, в другую шоколадку.

– Ты ею, что запах перебиваешь? – С серьезным видом уточняю, а Катя прыскает со смеху, толкая парня.

– Дим, прекрати! Не видишь, она прикалывается, еще заучится до твоей полной невменяемости, а ты мне еще в сознательном состоянии нужен.
– Подруга ласково обнимет парня за шею, предупреждая недовольство, а я хихикаю, наконец, почувствовав себя вполне комфортно.

– Митяй, дуй на кухню, шашлык на шампура насаживай, уголь готов. – Олег говорит спокойно, но его тон давит принуждением.

Дима, спохватываясь, вскакивает.

– Вот, черт! Забыл.

Катя поднимается вслед за ним.

– Я, пожалуй, помогу, а то кухню потом не отмоешь. – Она хитро подмигивает и уходит.

«Отлично, мы одни и что дальше?»

Молчание становится неуютным. Чувствую на себе его изучающий взгляд, но упрямо рассматриваю узоры на стенах.

– И все таки, как тебя звать? – Первым нарушает он тишину, выжидающе глядя на меня.

Я вскидываюсь, сразу.

– А что с памятью плохо совсем?

– Нет, почему же! Просто никак не решу, то ли ты Ни-ки, то ли Светлана.

«Опять эта дурацкая манера тянуть слова. Помнит! Надо же!»

Чувствую, как краска быстро приливает к щекам, только сейчас мы не в темном зале, а в хорошо освещенной комнате.

– По-моему мое имя неоднократно сегодня звучало, - Делаю вид, что не понимаю намека. Хотя какой тут намек, скорее допрос с пристрастием, или это я опять себя накручиваю? – Интересно, ты имена девушек принципиально не запоминаешь, чтобы не запутаться. Наверное, есть какое-то одно ласкательно-уменьшительное для всех?