Магистр встал перед ним, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

– Сколько же тебе лет? Сто?

Советник молчал. Брови Магистра удивленно поднялись.

– Двести?

Молчание старика заставило Рольфа де Брие облизать пересохшие губы. Он смотрел на безмолвно сидевшего Советника округлившимися от изумления глазами.

– Господь всемогущий, - прохрипел Магистр, вытирая платком покрывшийся испариной лоб, - неужели...неужели больше?

Руки де Брие дрожали, когда он пытался оттянуть вдруг ставший тесным ворот парчовой рубахи.

– Я догадывался, - хрипло прошептал он.

Не сводя глаз со старика, Магистр склонился над ним, угрожающе нависая своим мощным телом.

– Ну? Говори! Где элексир? У меня не так много времени, чтобы играть с тобой в эти игры, старик! Или ты дашь мне элексир, или попробуешь на себе все пытки, изобретенные нашими палачами!

Он с мрачным удивлением услышал тихий смех Советника:

– Глупец, - почти беззвучно затрясся старик.
– Я - бессмертен! И что бы не придумали твои подручные, я восстану из пепла, как феникс. А телесные муки...Посмотри на мое тело. Оно давно ничего не чувствует.

Магистр издал яростный вопль и, схватив старика за белую хламиду, рванул его высохшее тело из кресла.

– Дай мне элексир! Дай мне бессмертие!

Одно неуловимое движение и...Застыв на мгновение, Рольф де Брие разжал кулаки и опустил голову вниз, ощутив, как боль пронзила тело. Он удивленно взирал на кинжал, по рукоятку вонзившийся ему в живот, а потом перевел затуманившийся предсмертной дымкой взгляд на упавшего в кресло Советника.

– Ты...

– Таким, как ты не нужно бессмертие, де Брие, - пронзительно глядя на Магистра, негромко произнес Советник.
– Таким не нужно и одной жизни. Даже такой короткой, какой стала твоя.

Магистр покачнулся, хватая ртом воздух. Лицо его исказилось от боли, а руки легли на живот, стараясь не касаться окровавленного кинжала.

– Зачем тебе бессмертие?
– продолжал старик, переведя взгляд с умирающего куда-то в пространство. Теперь он, казалось, говорил не с ним, а с собой.
– Само по себе оно мало что значит. Можно десятилетиями тихо копошиться в земле, не замечая, как течет река жизни. Можно прожить краткий миг сражения и победы, а потом медленно и долго угасать в тепле и уюте. Потому, что единственным стоящим мигом жизни было только то великолепное мгновение...

Стон, вырвавшийся из искусанных от боли губ Магистра, на секунду прервал Советника. Но его тусклые глаза уставились в пространство, как будто видели там нечто страшное в своей безнадежности.

– Зачем тебе бессмертие?
– повторил свой вопрос Советник. И не дожидаясь ответа, продолжил: - Ты не знаешь, что в твоей бессмертной жизни не будет ничего, кроме страха смерти. Он будет заперт внутри, загнанный в самый дальний угол твоей сущности. Он спит. Но когда просыпается, заставляет метаться в поисках успокоения, терзая душу и не давая ей надежды. Бессмертие...

Звук рухнувшего на пол тяжелого тела прервал рассуждения Советника. Его бесстрастный взгляд опустился на корчившегося в агонии Магистра.

– Бу...будь ты про....про...клят...

– Твое пожелание запоздало, де Брие, - возразил старик.
– Я давно проклят.

Но Магистр уже не слышал его. Последняя судорога сотрясла тело рыцаря, он изогнулся, царапая шпорами каменные плиты пола и, наконец, затих.

Верховный Жрец Норра с далекого забытого острова, яростный проповедник учения Христа и непримиримый противник ереси, тайный советник Великого Магистра могущественного ордена долго сидел в своем кресле. Казалось, только его тело, высохшее и маленькое, все еще остается здесь. А мысли ушли так далеко, что вряд ли сумеют вернуться к своему хрупкому сосуду.

– Вольд был прав, - прошептал Колнуд.
– Зачем нужно бессмертие, если тебе нечего желать? Если вся прелесть жизни в ее быстротечности...

Время шло, но никто не потревожил Советника, никто не заглянул в зал, и старик продолжал сидеть, не обращая внимания на сгущающийся полумрак.

– Ваш бог, мой бог....В большом мире, оказывается, все то же самое, что и в малом. Твой бог спит, так же, как Норр, как Великая Богиня...Боги всегда будут спать, - пробормотал Колнуд, глядя на распростертое у его ног неподвижное тело Магистра.

Он легко постучал себя кулаком в грудь.

– Они спят здесь! Их сон не тревожит ни совесть, ни жажда власти, ни печаль по ушедшему.

Лицо Советника внезапно исказилось в мучительной гримасе.

– Но когда боги проснутся....

Медленно поднявшись, старик сделал несколько осторожных шагов к окну. Холодные лучи ночного светила постепенно обтекали тонкую фигуру Колнуда, наполняя светом контуры почти прозрачного тела. Неуверенным движением он достал из кармана небольшой пузырек и долго смотрел на сжатые в кулак пальцы. Затем медленно разжал их и с равнодушным вниманием наблюдал, как брызнули и далеко разлетелись по каменному полу осколки.