– Девушки, я пока место на стоянке оформлю. А вы с номерами разберитесь.

– Не задерживайся, – Таня чмокнула Дмитрия в висок.

Взяв свои сумки с паспортами и деньгами, мы направились ко входу в гостиницу.

Там выяснилось, что свободных номеров немного. Пришлось Тане на себя и Диму брать номер 205 на втором этаже. Мне достался 12 на первом. Договорившись с Таней, что они за мной зайдут, мы разошлись по номерам.

Мои апартаменты оказались не так плохи, как я думала. Аккуратная небольшая комнатка с узкой, но мягкой кроватью, тумбочка и стол со стулом. На паркетном полу - синтетический ковролин. Почему-то вспомнилась комната в доме Антона Сергеевича. Там было всяко уютнее, но ничего не поделаешь.

Белая боковая дверь вела в крохотный санузел. Тут ютился чистенький унитаз и маленькая раковина. Похоже, гостиница проектировалась и строилась ещё в советские времена, когда об удобствах говорили шёпотом, дабы не быть уличенным в стремлении к благонакопительству, то есть к капитализму.

Сначала я думала дождаться Таню. Однако потом решила немного прогуляться. Мне что-то не давало покоя. Поэтому, сунув паспорт и телефон в карманы куртки, я вышла из номера. Не успела я дверь замкнуть, как услышала знакомый голос.

– Роксана! Ты тут как оказалась?

Я повернулась в сторону говорившей и вспомнила смуглое молодое лицо с каре-золотистыми глазами.

– Кира! Добрый день!

– Ты меня помнишь, – радостно отозвалась жена шефа.

– Хорошие люди не забываются. Да и прошло всего несколько дней.

– Решила отдохнуть?

– Подруга с парнем вытащили. А вы тут с мужем? – в свою очередь поинтересовалась я.

– Да, – ответила она. – Утром приехали. Антон в бассейн пошёл, а я уже там побывала. Захотела прогуляться.

– Понятно. Мне тоже захотелось пройтись.

– Знаешь, – доверительно шепнула Кира, – у них тут потрясающий парк. Пошли.

Парк и впрямь был бы потрясающим. Если бы листья деревьев окрасились в зелень, а не желтизну. Однако такому пустяку я не дала испортить настроение. Мы с Кирой выбрали лавочку и устроились на ней. Отсюда виднелись сразу два здания: одна из купален и гостиница. Невольно я засмотрелась на их крыши. Там, где синяя черепица граничила с серо-стальным небом, воздух плыл и танцевал, как над костром.

– Интересно. Не так, ли? – проследив мой взгляд, вымолвила Кира.

– Да. Неужели там горячий воздух?

– Нет, – собеседница отрицательно покачала головой.

– Нет? – я недоумённо посмотрела в её хитрые золотистые глаза. – Тогда что же?

– По-разному. Посмотри на крышу гостиницы, – предложила она.

Я послушно перевела взгляд и удивилась. Над крышей этого здания плыл еле различимый неприятного бледно-розового оттенка туман.

– Что это?

– Энергии праздности и отупения.

Видя моё непонимание, Кира тихо засмеялась.

– Неужели всё напрочь забыла? Или упырьи змеи проникли так глубоко в твою память и душу? А, земной ангел?

Я отстранилась от женщины, мгновенно всё вспомнив. То, что раньше казалось обрывочным бредом, снова выстроилось в цельную картину. Кирана, Вёрс. Небесные ангелы, земные ангелы. Люди, не-люди. Чашечка чая, после которой у меня всё поплыло перед глазами.

– Это ты! Вы! Кто вы такие, и что со мной сделали?! – я испугалась и разозлилась одновременно.

– Тише-тише, не кричи так. Во-первых, я несказанно рада, что ты вспомнила наш разговор. Во-вторых, напомню, мы с Вёрсом небесные ангелы, присматривающие за тобой.… Хотя, присматривает Вёрс. Я присматриваю именно за ним. Вот такой каламбур.… Ах, прости. – Она легонько хлопнула себя по лбу. – В-третьих, мы ничего с тобой не делали. Только помогли. Как я и говорила. Чай моего личного производства. Он должен был тебя успокоить. Но чужеродные энергии в твоём теле взбунтовались, обнаружив себя. Поэтому тебе было плохо.

Видя непонимание на моём лице, она продолжала объяснения.

– Кто-то из не-людей или их слуг пометил тебя. Эта метка притягивала к тебе несчастья, страхи. Твой организм устал сопротивляться. Поэтому…

– Опять! Всё это бред! Я не верю в такие детские сказки!

Резко встав, я направилась прочь. Цепкие пальцы успели схватить моё запястье до того, как я ушла. Мгновенно лицо Кираны стало озабоченно-серьёзным.

– Сядь, – велела она.

Немного удивившись силе хрупкой девушки, я снова опустилась на лавочку. Кира не выпускала меня. Её руки казались обжигающе-горячими. Золотистые глаза смотрели прямо в душу. Затем женщина переменилась. Лицо её стало жёстким.