и тот час же сообщая о решении предков. Случается это всегда после того, как

золотой сокол сядет на руку юноши. Никто ни разу не слышал ни слова,

сорвавшегося с губ Мергена, да и сокол сидит тихо, не выдавая себя клкотом.

Но и без этого ясно, что между ними идет безмолвный диалог. Чрные глаза

юноши неотрывно смотрят в золотые и немигающие. И улыбнется шаман или

нахмурится — зависит уже от того, какую весть ему принс крылатый Алаш —

добрую или злую.

Когда садится солнце, молодой шаман остатся на берегу Улуг-Хем. Он

не любит долго быть в окружении людей, и стоит только бархатному покрову

ночи накрыть вершины гор и мирную долину, а кострам возле походных

шатров воинов потухнуть — Мерген уходит подальше от человеческих глаз.

Потому что ждт на берегу его высокий плечистый мужчина, одетый в

кожаные охотничьи штаны и длинный плащ, отороченный волчьим мехом.

Вокруг лишь тьма, пронизанная светом звзд и Луны, но Мерген прекрасно

знает, что это его Алаш. Принадлежит он к загадочной расе, от которой

осталось несколько представителей. Умеют они превращаться в зверей и птиц,

воду и ветер; могут стать солнечными лучами и знойным ветром. Но кто они и

откуда — тайна.

По собственной неосторожности Алаш попался в ловушку людей, когда

летал вольным соколом и поранил крыло. Мерген нашл его и выходил, думая,

что излечивает птицу. Каково же было удивление юного шамана, когда он

узнал, кто перед ним, стоило только Алашу выздороветь и предстать перед

юношей в свом человеческом облике. Мерген в первые секунды растерялся,

когда золотой сокол стал статным мужчиной, вс тело которого покрывала

невероятная бронзовая вязь, словно кто-то писал на его коже чарующую сказку,

но не словами, а удивительными рисунками, волосы горели как янтарь, а глаза

69

были подобны прозрачному золоту. Не бывает таких глаз у людей. Мерген знал

об этом. Но…

Не одну уже ночь провл молодой шаман в беседах с древним духом,

узнавая от него о позабытых дорогах и волшебных местах. Много чего знал

Алаш и, ничего не тая, рассказывал своему другу. Умел сокол делать что-то

такое, что скрывало их от любопытных глаз. И не видели никогда ни воины, ни

шаманы, ни сам Чингисхан, как за час до рассвета, закутавшись в плащ с

волчьим воротником, скрывая тело от утреннего холода, Мерген направлялся в

шатер. У юного шамана совсем немного времени, чтобы отдохнуть и прийти в

себя. Так как скоро взойдет солнце, и начнется новый походный день. Алаш

вновь обернтся соколом, чтобы помогать и показывать путь своему другу, а

Мерген будет передавать волю духов войску, что идт вдоль берегов Великой

реки. Но никто из них так и не узнает, кто именно служил великому хану и

почему.

Жили здесь раньше и будут жить после. Нест свои кристально-синие

воды Улуг-Хем. По е берегам раскинулись зеленеющие земли и высокие горы.

Испокон веков живут здесь речные шаманы, способные вызывать духов птиц и

животных. Речные, потому что служат они Великой реке, советуются с ней и

просят защиты. Много народов здесь побывало. И ещ неизвестно сколько

будет. И каждый из них будет давать реке сво имя. Эвенки — Йонесси, хакасы

— Ким, ненцы — Ензяям, а русские — Енисей.

70

Salma ya salama

— Да? Вы уверены, что именно так оно и переводится? — я недоверчиво

посмотрел на своего собеседника, который в свою очередь внимательно

разглядывал редкий уйгурский нож, купленный мной на западе Китая.

— Salma ya salama считается фольклорным бедуинским выражением, —

Шардуф перевл взгляд на меня, словно наконец-то вспомнил, что находится в

комнате не один. — И значит нечто вроде «Добро пожаловать».

Вообще-то, это была достаточно странная история о том, как я оказался

один на один с незнакомым человеком в гостиничном домике на окраине

Египта. Но, если ты археолог, то не стоит удивляться никаким вещам.