– У лорда Масамунэ. Думаю, вот-вот вернется.

Перед Зуиходэном пылал костер. Генералы Датэ, одетые в униформу с геральдическими украшениями такими же, как на мавзолее, выстроились по его периметру. Платформы гома были готовы, и до ритуала оставались считанные минуты. Масамунэ, сидя в окружении воинов, сказал Такае:

– Вот, остальное оставляем на вас.

– Хорошо, а вы уж здесь постарайтесь.

– Такая.

Он оглянулся на Юзуру: тот выглядел встревоженным. Такая ободряюще улыбнулся:

– Со мной все будет хорошо, так что за меня не беспокойся.

– Поосторожнее там и не лезь на рожон.

– Угу… Лорд Масамунэ, пожалуйста, присмотрите за Юзуру.

– Непременно.

Такая развернулся на пятках: Наоэ уже поджидал его внизу каменной лестницы.

Солнце клонилось к горизонту.

Масамунэ проводил Такаю, идущего по тропе, теряющейся в кедровой роще, и звучно объявил:

– Начнем же ритуал успокоения кинрин но хо! Охраним барьер Кегаминэ! Все и каждый, будьте защитой нашей!

*

– Вот и солнце садится, - проговорил юноша, стоящий на веранде, с которой открывался вид на сад камней и крохотный журчащий пруд.

Второй человек, в одеждах священника, обернулся на голос - он сидел в маленьком храме перед возвышением со статуэткой Будды и держал в руке нить молитвенных четок. Было ему на вид не более двадцати пяти-двадцати шести лет; лицо с полукружьями густых бровей дышало бесстрашием.

– Желаешь еще какой-либо сделки?

Юноша на веранде повернулся - это был Косака Дандзе:

– Да нет. А вы, сдается, перед Буддой сидите, Есиасу-доно?

– В прошлой жизни я направил было стопы на путь служителя Будды, но в конечном счете не сгодился.

Косака зло глянул на сменившего тело Есиасу. Тот даже не пытался скрыть нетерпение; вмешательство Датэ и Уэсуги не позволяло ему укрепить оставшиеся точки барьера. Для того-то Есиасу и вернулся на время в храм при Аоба, служивший ему пристанищем.

– Коварный Датэ, коли тебе еще не хватило, так мне следует сызнова натравить на тебя коко Дакини.

– Хо-хо, у тебя еще осталась сила?

– Слушай, ты… - вспыхнул Есиасу.
– Ты Якш Уэсуги и пальцем не тронул! Разве я не дал тебе сведения об Оде? А ты, сдается мне, к Уэсуги и не приближался!

Косака с невинным видом смотрел на сад:

– Но я ведь пришел к тебе на выручку, разве нет?

– Правда ли ты хочешь сражаться с Уэсуги? Или просто собираешься пренебречь обещанием?

– Успокойся, я тоже жил в эру Сенгоку и обещанное однажды не нарушу.

– Твои речи истинны? Ты и вправду намереваешься разбить Уэсуги?

– Повторяешься, Есиасу, - жестко парировал Косака, скрестил руки и устремил взгляд в заливающееся алым небо.

День близился к завершению. И тут Есиасу шестым чувством ощутил волнение ауры Сэндая.

– Чт…!

Мощная вибрирующая волна причудливо и непостоянно колебалась - Есиасу сразу почувствовал себя очень плохо.

– Чт…что…это… - простонал он, дрожа и прижав ладонь к голове.
– Что…это? Что…боже…что это такое…?

Косака оглянулся и слегка прищурился, подозрительно глядя в сторону далекого Кегаминэ.

“Похоже, они приступили.”

Уголки его губ чуть приподнялись.

“Ну-ка, покажи, как справишься с лисицами, Датэ Масамунэ.”

В Кегаминэ начались ритуалы Гозанзэ Мео хо и Дайтоку Мео хо. Сэндай захлестнула жестокая битва заклинаний.

*

Ниссан Леопард подъехал к первой точке барьера, что располагалась в Мие. Аяко выбралась из автомобиля и, глядя в небо на юго-западе, тихо заметила:

– Они начали Рэндан хо.

– Здорово будет, если все пройдет успешно, да? Но пойдем все-таки и здесь побродим.

Из воронки, где провели призыв мертвых, рос, будто пытаясь пронзить небо, гигантский столб света. Обычные люди его не видели: свет состоял из немереного числа собравшихся на зов духов.

– Ого, похоже нам бросают вызов!

Они вступили в огороженный участок.

– Ну ладно, изгонять будешь ты, Нагахидэ.

– Да-да. Простите, джентльмены, ничего личного!
– Чиаки окутало сиянием.

Они собирали энергию, и воздух вокруг дрожал, потревоженный их аурой. Аяко опустилась на колени, а Чиаки сложил руки перед грудью в мудре Бисямонтэна.