— Норман, ты не видишь, где наша дау?

Дау развила ход и пропала. Бросили нас? А как же Рашад?

Тур нервничает. Почему не предупредили, что уходят? Как найдут нас? Не дай бог пронюхают газетчики — представляете, что они о нас напишут?

Уж если некая газета в ФРГ сообщила, что Тору-сан съеден акулами, а некая английская — что дно у «Тигриса» стальное, можно предвидеть, как они разрезвятся, узнав, что экспедиция разрознилась, и каково от их сенсаций придется нам всем, и нашим родственникам, и Туру в первую голову.

ХРОНИКА

13.15. Тору заметил на горизонте горы. Берега дальше, по сути, нет, обрывистые скалы и рифы.

14.00. Ситуация критическая. Нас несет на скалы. Только если рули совершат чудо, проскочим, и то впритирку. Перефразируя поговорку: «Поживем? Увидим».

15.00. Сменил у румпеля Карло. Он взял свой кофр с фотокамерой: «Иду наверх, встретимся завтра вон на той вершине».

Горы совсем близко, в тринадцати милях. Рулим в четыре руки, выжимаем мельчайшие доли румба, лишь бы проскочить.

Справа скалы, слева фарватер. Сцилла и Харибда! Уже несколько кораблей промчалось мимо. Норман пытался связаться с ними, дать знать о себе: «Осторожней, рядом «Тигрис»!» Безуспешно. Нарушил радиоправила и вышел в эфир в минуты молчания, когда разрешено радировать только «SOS»: «Я «Тигрис», я «Тигрис»!» Вроде бы кто-то услышал, но тут же исчез. Что с нами будет ночью?!

19.45. В хижине натянули по стенам радиоконтрастную пленку. Подняли мигалку на клотик.

АПОГЕЙ

Полночь, стою на мостике. Вахта тройная: двое рулевых и штурман, то Норман, то Детлеф, они поделили ночь пополам.

Извлечены из воды боковые кили, переставлен парус, ибо теперь уже идем на юго-восток, следуя изгибу колена.

С правого борта груды нагроможденных друг на друга камней, с левого — корабли, десятки кораблей, больших и маленьких. Стоит рулевому на одном из них чуть-чуть зазеваться, отвлечься, срезать угол — ни умение, ни интуиция, ничто не спасет, только случай!

А мы летим, как мальчишки, по лестнице, едва касаясь ступеней, — не свернуть, не остановиться, лишь бы голова уцелела, а синяки сосчитаем потом!

Славный ветер, славная скорость! Славная ночь!

ФИНАЛ

Разбудила нас тишина.

Ветра почти нет, яркое солнце, горы отступили и приветливо желтеют вершинами. Ормузский пролив позади. Мы в Оманском заливе, то есть в Аравийском море, то есть в Индийском океане. Ура!

Глава VII

Оман море

СПЛОШНЫЕ РАДОСТИ

Последний день года — день удач.

— Дау! — крикнул Детлеф, и действительно в утренней дымке виднелась шхуна, она приближалась, неспешно постукивая мотором, Рашад махал нам с борта, и вскоре он был среди нас, и все очень радовались, а Рашад больше всех!

На дау, как выяснилось, забарахлила не только помпа, но и рулевая система, поэтому они вчера срочно свернули в Рас Эль Шейх, маленькую деревню на берегу. Там они ремонтировались и ждали нас! А мы же не знали, что нас ждут, и пролетели мимо, да и как бы мы могли остановиться ночью, в кульминационный момент перехода?!

Хорошо, что экипаж «Тигриса» опять в полном сборе. Хорошо, что дно лодки, гуары, носовая заплата в добром здравии — Герман и Тору сплавали в аквалангах и установили это с абсолютной точностью.

Хорошо, что в 15.00 Норман установил связь с моими земляками и я поговорил с Ксюшей!

Решили укрепить капитанский мостик, он сильно расшатался, и проделали эту работу удивительно быстро. Все удавалось нам в этот день.

Ганс Питер колдует на кухне — готовит праздничный ужин… Вымылись, переоделись. Управлять почти не нужно, практически безветрие — медленно дрейфуем, подгоняемые изредка порывами норд-оста.

НОВЫЙ ГОД

Стемнело. Стали готовить праздничный ужин. Посреди стола водрузили Ксюшину, хранимую с Эль-Курны елку.

Тур хотел стать на плавучий якорь, чтобы вообще никому не дежурить на мостике, но Карло — был час его вахты — благородно воспротивился: вдруг шквал? А стол наш сиял огнями, мерцали свечи внутри пластиковых бутылочных абажуров, сверкали над головами, как солнца, киносветильники Норриса. Полюбовался я на эту красоту и понял, что без Карло праздник не праздник.