ВЗЯТЫ НА МУШКУ

На рассвете, вскоре после того как Норрис сменил меня на дежурстве — я не успел еще улечься, — раздались громкие вопли и рев мощного мотора. Оказывается, нас атаковал катер береговой охраны. Пулемет на нем был расчехлен.

Рашад долго и подробно объяснял, что мы мирные путники, никого не трогаем. На катере настороженно внимали. И удалились, на прощание довольно злобно стукнув нас кормой.

Пока шли «переговоры», дау ждала с застопоренной машиной, а мы по инерции продолжали двигаться, и буксирный трос провис. Когда же он снова натянулся, то зацепился в воде за переднюю гуару и дернул, гуара, завалившись верхним концом назад, чуть не опрокинула носовую хижину. Вездесущий Рашад пронзительно закричал. Дау сбросила газ.

Пустяковое происшествие, но поскольку оно связано с предыдущим, то впечатления от обоих слились в одно, не слишком приятное.

Пошли дальше.

Весь день была чудесная погода, море гладкое, без единой морщинки.

С утра до вечера работали. Ремонтировали капитанский мостик — опять шатается — и скамейки вдоль хижины. Карло и Герман подтягивали ослабшие веревки леерного устройства. Вот о нем я, кажется, еще не писал.

«КРАСПИЦА»

Слово взято в кавычки, потому что с настоящей краспицей, распоркой на мачте, у данной конструкции сходства почти нет.

В один из предстартовых дней на Бахрейне, заручившись разрешением Тура, я взял из запаса наших гребных весел (не рулевых, гребных, просьба не путать!) четыре штуки и просунул их между крышей кубрика и платформой на ней, так, чтобы они торчали по обе стороны.

Торчащие жерди я переплел бамбучинами. Вышло нечто вроде навеса, карнизика, на который стало возможным класть — прикрепляя, конечно, — разные обиходные вещи. А на сами жерди мы оттянули ванты (отсюда и «краспица»), сделав таким образом устойчивее мачту.

Подобное же сооружение было и на «Ра». Кстати, еще одно проявление нашей бессознательной уверенности: что на «Ра», то свято. Но «краспица» вправду нам полезна — в частности, и тем еще, что от бамбучин к бортам Карло зигзагами протянул веревку, смастерив ограждение, защитную сетку между нами и водой. «Остается посадить плющ, — изрек Асбьерн, — совсем как в старинных усадьбах». Плющ не плющ, а без лееров в океан не полагается выходить.

РЫБАЧЬЯ СЕТЬ

По правому борту берег заметно приблизился, видны даже большие деревья. Дау вдруг подтормозила, мы подумали, что снова что-то сломалось. Но они просто заметили рядом сеть. Вытащили ее, взяли десятка два рыбин, завернули в пластиковый пакет деньги, привязали пакет к сети и вернули ее на место.

Тур, наблюдая это, расчувствовался: «Как удобно, и честно, и никаких посредников, люди обмениваются плодами трудов рук своих». Карло добавил: «Жаль, что все-таки деньги, — пусть бы уж прямо поменяли рыбу на рубаху или штаны». — «И пусть бы не было вокруг пулеметов», — продолжил я, не забывший свидания с полицейским катером. Тур, однако, не принял шутки, взглянул на нас печально, и на секунду у него появилось сходство с Альбертом Эйнштейном на знаменитом фотопортрете.

Добрый, славный Тур. Неколебима его вера в человека, а любовь к себе-подобному неистребима. И пусть у иных его активность во имя Мира вызывает ухмылку снисхождения: дескать, что за идеалист-утопист — собрал на лодке людей из разных стран, поднял флаг ООН и хочет решить проблему. Скептикам Тур противопоставляет свою Веру, свою выстраданную и выкованную убежденность. Да, идеи его не грешат голым прагматизмом, но если бы мир состоял из Хейердалов, не было бы проблемы Мира и Войны.

К ОСТРОВАМ СУАДИ

Вчера мы попросили наших шефов на Бахрейне, чтобы они добились для нас разрешения на заход в Маскат. Сегодня с утра Норман продиктовал в микрофон список экипажа с анкентыми данными, причем от меня потребовались более подробные. Бахрейн заверил, что вопрос решится, но не сразу.

На горизонте тем временем показались острова Суади. И Тур загорелся идеей: пока вопрос решается, подойти к ним, стать на якорь и поснимать «Тигрис» на кинопленку.

Есть в этой идее мягкий нажим нежданного визитера: ничего, ничего, не беспокойтесь, собирайте на стол, а я погуляю по садику. Но есть и практический смысл. Зачем нам терять сутки даром?

Норман вновь говорил с Бахрейном, и нас известили, что к островам подойти можем, но на берег высаживаться — ни в коем случае. Ну и прекрасно.

НА РЕЙДЕ

Пообедали и приступили к съемкам. Снимали отменные виды, с пальмами и пеной прибоя. И как падает в волну якорь. И как матросы «Тигриса» купаются.

Вода здесь довольно прозрачная, но замусоренная, плавают какие-то банки, деревяшки, обрывки полиэтилена. Много рыб и медуз, маленьких, фиолетовых, — позавчера такая медуза обстрекала Тору до волдырей. Чтобы неприятность не повторилась, несу спасательную службу: наблюдаю с мостика и кричу: «Слева медуза, справа медуза». И вспоминаю пионервожатого, который когда-то нервничал у озера в Юнках, пока мы — младший отряд — плескались. Теперь, мне кажется, я лучше его понимаю.