– А как же негласный комендантский час? Я всегда считала, люди знают о вампирах и потому прячутся по домам, разве нет?

– Твоя правда, Сим, - признала Ника. – Просто демоны не оставляют свидетелей, в отличие от вампиров, которые в плену кровавой жажды ни на что, кроме жертвы, внимания обращать не станут. А пятьдесят лет – слишком малый срок, чтобы воспоминания о разгуле нелюдей стерлись с памяти людей. Кстати о вампирах. Тут тоже существует разделение на тех, кто решил отказаться от живой крови, и тех, кто делать этого не собирается. Первые используют донорскую кровь, нередко сами заведуют больницами или делают щедрые пожертвования. Живут они меньше, чем вторые, хотя по сравнению с человеком долго, регенерация идет медленнее, да и старение, пускай почти незаметно, но происходит. Истинные вампиры, питающиеся с источника, куда выносливее и сильнее как физически, так и ментально. Некоторые могут контролировать себя и не убивают людей, а только подпитываются от них, другие устраиваются на службу и участвуют в сражениях, где можно незаметно пить кровь врагов или полумертвых. Большинство, конечно, абсолютно не ценят человеческую жизнь и мечтают истребить людей вообще как вид, они настоящие монстры, и дневные набраны для борьбы с ними. Вы же заметили, что разделены по уровню и характеру силы? Все дневные могут бороться с вампирами, не боясь укуса, ты, Сима, обрастаешь чертовски крепким доспехом, а остальные могут подкрасться незаметно, используя свой дар.

– И Роксана в том числе? – поинтересовалась Серафима с сомнением.

– Да. Девочка просто боится собственной силы, но это пройдет. Скоро.

– Окей, ладно, все это замечательно, ну а что там с оборотнями?

Ника улыбнулась.

– Да ничего особенного. В любом оборотне живет две души, человеческая и животная. Одна из них обязательно будет лидирующей. Если первая, то оборотень ничем не отличается от человека, разве что воет на полную луну и может подвинуть автобус. А вот в случае второго сдерживаются немногие. Если оборотень позволит животной душе стать главной, постепенно он превратится в чудовище, жаждущее свежего мяса. Человеческого мяса.

– Жалкие людоеды, - пробормотала Дина. – А нам-то как определять, кто нормальный, а кто говорящая животинка?

– Если нападет первым – животное. Выпученные глаза, пена изо рта, постоянное рычание – вот вам животный облик бешеного оборотня. А его человеческий облик будет ходить крадучись, на полусогнутых вероятно, и принюхиваться.

– Принюхиваться? Зачем?

– Вот встретишь и спросишь, - отмахнулась Ника. – Всё, да? Тогда я побежала!

– Но…

Все возражения пропали впустую: хищниц уже перенесли домой.

Сейчас

– Да, я тоже была слегка не в себе, когда узнала, что вампиры бывают нормальными, - призналась Серафима.

– Слегка! – фыркнула Дина, - Тебе повезло, меня информация о добропорядочных оборотнях убила просто!

– Эм, Сима, мы всё.

Предводительница, обернувшись, застали милую картину: полночные и дневные хищницы с ворохом одежды стоят напротив и с любопытством изучают друг друга, одна только Джул осталась в сторонке и рассматривала дневных скорее с научным интересом.

– Дина, знакомься, это Руфина, Роксана, Марина и Лада.

– Очень приятно, - отдала Дина дань вежливости. – А это Нес, Жека, Ксю, Марго и Джул.

– Рада познакомиться, - ответно кивнула Сима. Игра в гляделки продолжилось.

Руфина, которую среди дневных звали просто Руфь, была миловидной темноволосой девушкой с глазами, как у олененка, – наивными, широко распахнутыми, светлого коричневого цвета. Посмотришь в них и ни за что не поверишь в принадлежность этой девочки к хищницам.

Роксана обладала самой запоминающейся внешностью: высокая блондинка с белоснежными волосами до талии, тонкими, изящно-вылепленными чертами лица и алебастровой кожей. При взгляде на нее дыхание перехватывало не только у мужчин, но и женщин: редко кому удавалось встретить такую совершенную красоту. Ее темно-синие, глубокие, глаза, в которых словно затаилась грусть, только удваивали впечатление, будто вам удалось увидеть саму Любовь, ее земное воплощение.

Роксана на полночных глянула мельком и, извинившись, отошла в примерочную, хотя вещей с собой не взяла. Этот стремительный побег был хорошо заметен, так что Дина с неудовольствием подумала, что девчонка – а выглядела она самой молодой из хищниц – страдает непомерной гордыней, сознавая свою привлекательность.

Марина оказалась русоволосой, с обыкновенными чертами лица и ничем не выделяющейся фигурой. Таких по улицам Москвы-1 ходят тысячи, и Марина, на первый взгляд, ничем от них не отличалась. А на второй… глаза у нее оказались необыкновенно-голубые, такие яркие, будто они светятся. На майке девушки висели очки с зеркальными стеклами, так что полночным повезло: им удалось увидеть глаза Марины, чем никто, кроме дневных, похвастаться не мог. В разговоре с другими людьми, если уж приходилось снять очки, хищница всегда смотрела куда угодно, только не на собеседника, так что секрет ее голубых глаз сохранялся.

Если взять огненный цвет волос Дины, добавить к нему озорные глаза Нес и приплюсовать характер непоседливого чертенка, получится Лада. Невысокая, вертлявая, ни минуты не стоит на месте – все эти слова подходили ей. Она, словно неуправляемый ребенок, одновременно разговаривала с продавцами, оглядывала полночных и успевала пререкаться с Серафимой. Однако при таком живом характере Ладе досталась почти прозрачная кожа с отчетливо видимыми венами, а потому создавалось впечатление, будто девушка больна неизлечимой болезнью, скоро умрет, и, зная это, изо всех сил старается взять от жизни лучшее.