– Ты лучший! – взвизгнула я и повисла на Князе с по-идиотски счастливой улыбкой.

– Рад, что все получилось. Если захочешь узнать чужие мысли, просто сними двусторонность. И вот еще что: первое время представляй щит как можно чаще, чтобы он сросся с тобой. Хотя бы месяц так нужно делать. Потом защита станет частью тебя.

– Поняла.

Так просто? И нет тебе ни мигрени, ни чужого раздражения, ни желания забиться в дальний уголок на необитаемом острове? Воистину, я счастливый человек!

В больничной палате стояли двое, глядя на лежащую без движений пациентку. Мертвенную бледность лица подчеркивало белое белье кровати, и лицо девушки казалось на его фоне грязно-серым. Ветер, порывы которого шевелили занавеску на открытом окне, порой шевелил букет красных маков на тумбочке. Посетителей такие мелочи не волновали, они явно думали о чем-то другом. Один, высокий блондин с поднятыми вверх волосами, доспехом на руке и обнаженным торсом, стоял, засунув руки в карманы, и мрачным взглядом скользил по девушке. Другой, тоже светловолосый, но выглядящий более консервативно, перевел взгляд на первого.

– Сможешь сделать что-нибудь?

Рафаил подал плечами.

– Откуда мне знать? Буду демоном, демонов не изгоняют. Я так думаю. Но попробовать можно.

– Рагуил сказал, девочкой овладели насильно.

– Неужели? Тогда есть шанс вытащить того паразита. Она будет помогать.

– Попробуй. Раф. Жаль девочку.

– Жаль-не жаль, - проворчал Рафаил. – Ладно, хорошо. Отойди.

Михаил послушно придвинулся к окну, отворачиваясь и оглядывая больничный двор. Снежок, скамейки и несколько людей в колясках с везущими их медсестрами. За спиной раздался слабый стон, переходящий в сдавленный крик. Отступник отвернулся от окна, чтобы не видеть в отражении стекла, как изгибается тело несчастного ребенка с распахнутыми от боли черными глазами.

– Все. Я закончил.

Михаил повернулся. Девушка, Лилечка, лежала теперь так же, как пару минут назад.

– Она жива?

– Пока да, - Рафаил брезгливо отряхнул руки с налипшей на них слизью. – Демон вернулся, уничтожить его не получилось.

– Но она выживет?

– Понятия не имею. Наверное, да.

Михаил подошел ближе и положил ладонь на лоб девочки. Мягкий приглушенный свет появился под ней.

– Думаешь, переливание силы поможет?

– Надо попробовать.

Несколько минут прошли в тишине, затем Михаил отнял руку и поморщился.

– Опять перебрал, - вздохнул Рафаил, подцепляя брата за руку и закидывая на свое плечо. – Альтруист хренов.

Братья бесшумно исчезли.

В маленькой антикварной лавочки, что стоит в неприметном закоулке совсем рядом с Москвой-рекой, в мало кому известном кабинете позади основного зала, в глубоком удобном кресле, несомненно пережившем несколько поколений, сидел мужчина лет пятидесяти пяти и пил чай из изящной фарфоровой кружки. Со стены на него, улыбаясь, смотрела Джоконда, а рядом, чуть выше, расположился «Rex» Чюрлениса в красно-голубых тонах. Последнюю картину ему удалось сохранить в ее ярком, первозданном виде, в отличие от нынешних репродукций в желто-коричневых цветах. На соседней стенке гордая обнаженная женщина сидела рядом с прилично одетыми джентльменами и смотрела вперед без малейших признаков стыда. Да и чего ей стыдиться? Ведь она – женщина, и она прекрасна.

Висели на стенах не только картины, но и маски южноафриканских племен, и изящная женская маска XIX века, и даже маленький детский рисунок, изображавший домик, зеленую травку и голубые облака на небе. Подпись внизу была слегка корявой и представляла собой английскую букву «R». Такой же знак, только более изящный, если присмотреться, можно было увидеть на многих работах в этом магазинчике, не только на картинах, но и скульптурах, и даже необыкновенных цветочных панно из экзотических растений.

Рядом с окном, спиной к Петру Петровичу, а это был он, стояла девочка лет шестнадцати и тоскливо смотрела в окно, пользуясь тем, что выражение ее глаз никто не видит. Волосы жгучего черного цвета, заплетенные в растрепанную косу, заканчивались на уровне лопаток, свободный сарафан мягкими волнами спускался до колен, на правой щиколотке расположились медные браслеты. На голове, несмотря на сезон, солнцезащитные очки.

– Отойди от окна, а то замерзнешь, Надя.

– Не называй меня так, - привычно огрызнулась девушка, поворачиваясь и возвращая в глаза искорки задора и воинственности. – Я Надин, и не пытайся приспособить мое имя к вашим дурацким русским корням.

Мужчина проигнорировал ее вспышку.

– Всё получилось так, как ты и предсказывала.

– Хочешь сказать, как не предсказывала? – сквозь сарказм прорвалась-таки горечь, но Надин постаралась скрыть ее, фыркнув и тряхнув косой.

– Катерина и Рагуил вместе, он вернул свою силу архангела, она научилась контролю над своим даром; Князь пожаловал к хищницам, Сосуд вернулся на поверхность, - продолжил он, игнорируя недовольство богини.

– Не называй ее так, - поморщилась девушка. – Она все же живое существо и сыграет не последнюю роль в этой партии.