— Я тут во дворе живу.

— Припоминаю. У вас чудесный пушистый котик.

Посетительница зарделась юным румянцем:

— Нет, пушистая — это кошечка, а котик — рыженький, тигрового оттенка, настоящий красавец…

Боб решил, что позволять ей распространяться не стоит:

— Понятно, понятно. Как вас зовут, кстати?

— Калерия Саввична… Ах, неужели это правда, что Вадик исчез?

— К сожалению, да. Иначе мы бы не были здесь.

— Бедный юноша. Я его помню с самого раннего детства. Мальчик — сирота, воспитывался без материнской ласки. Его некоторые не любили, он был вспыльчив, это правда. И резок иногда, но я убеждена: у него золотое сердце. И он не терпел хамства. А ведь эта Фатима, простите меня, это же настоящая хамка. Да что удивительного? Вы интеллигентный человек и поймете. Ее почтенный папаша был просто дворник. Обыкновенный дворник.

— Простите, но имеет ли это отношение к делу?

— Сейчас, а как же… Она, например, терпеть не может животных. Я, конечно, не об этом хотела сказать. Я хотела сказать, что, возможно, я оказалась невольной свидетельницей… Видите ли, Вадик исчез восьмого числа…

— Да, восьмого.

Калерия покосилась на соседскую стенку и понизила голос:

— Хотя я и не уверена, но сочла долгом сообщить, что именно я видела его последней.

— Интересно.

— Это было утром, рано утром. Видите ли, у меня больна сестра, очень больна. И хотя врачи уже не надеются, ей необходим уход. И я ночую у нее, когда могу. Муж у сестры тоже болезненный человек, и больше никого. Сын работает в Архангельске. Поэтому моя помощь необходима… Понимаете?

— Да, конечно.

— Когда я ночую у сестры, я возвращаюсь рано, потому что мои кисы, они рано поднимаются, и я им нужна… Вы знаете, животные требуют большого ухода.

— Это было часов в семь?

— Даже раньше. Наверно, в шесть. Я видела Вадима последний раз. Он встретился мне на улице.

— Возле дома?

— Немного выше. На следующем квартале.

— Не помните, Калерия Саввична, он нес какие–нибудь вещи?

— Нес, конечно, нес. Маленький чемоданчик. Я подумала, что Вадик собрался в командировку.

— Зайцев шел на автобус? — спросил Мазин.

— Нет! Он перешел улицу и сел в машину.

— Какого цвета была машина?

— Не помню. В то утро был туман.

— А вас не удивило, что Зайцев садится в машин? Ведь у него не было своей машины.

— Нет, я не удивилась, я решила, что тот человек хочет его подвезти.

— Какой человек?

— Да ведь Вадик был не один. Он был с человеком.

— Вы могли бы его описать?

Калерия заколебалась. Наверно, ей от души хотелось помочь, но в конце концов она покачала головой:

— К сожалению, нет. Я не рассмотрела его. Помню только, что он был в кепке.

— Ну, а внешне? Высокий? Худой? — спрашивал Борис. — Молодой? Старый? Может быть, хромой?

— Нет, не хромой. Хотя… Кажется, он прихрамывал. Возраст я не могу назвать, но старше Вадика. Такой солидный. Не толстый, но солидный, в темном пальто.

— Простите, — вмешался Мазин. — Калерия Саввична, Зайцев поздоровался с вами?

— Нет, не поздоровался. Он не видел меня. Они прошли стороной, впереди меня. Перешли дорогу и сели в машину оба, сначала мужчина, потом Вадик, и уехали. Больше я ничего не знаю.

— Спасибо.

— Это может пригодиться?

— Думаю, что да.

— Ах, я очень рада, очень. Так приятно быть полезной. Ведь нас, пенсионеров, многие совсем со счета списали. А мы хотим приносить пользу. Но не все это понимают. Вот эта хамка, Фатима, она просто покоя не дает моим животным. Они постоянно под угрозой! Скажите, пожалуйста, неужели нет никакого закона…

Сосновский обнял ее за плечи:

— Все есть, Калерия Саввична. Для хорошего человека и закон найдется. Только не сейчас. Сейчас мы с Игорем Николаевичем очень заняты, прямо перегружены. Так что о животных давайте в другой раз побеседуем, в более подходящей обстановке.

Борис подтолкнул соседку к двери.

— Ну и как? — спросил он у Игоря.

— Полагаю, денежки тут искать больше незачем.

— Слава богу. Мне надоела эта халупа. Но каков тип в кепочке? — Тебе он никого не напоминает?

Борис потер лоб:

— А тебе?

— Я подумал о владельце мундштука.

— Думаешь, это он забыл мундштук?

— Мог. Сунул мимо кармана впопыхах. Следовательно, у нас есть две приметы: мундштук и кепка. Мундштук — дело верное, а кепка ерунда. Мало ли людей в кепках!

— Есть еще одна примета: мужчина в кепке прихрамывал.

— Постой… Устинов?

Игорь кивнул.

— Ну, знаешь!..

— Мундштук его. Это факт. А дом на плане?