– Я хочу поймать... тебя!
– заявил, заглядывая в "глазок" с той стороны.

– Уйди!
– прикрикнула девушка.
– Я милицию вызову!

– Да мне по х... кого ты будешь вызывать. Открывай! Поболтаем...

Слава неудачно переставил ногу и, не устояв, тяжело рухнул на спину. Ульяна какое-то время наблюдала за ним, но Слава не шевелился, чем ещё больше напугал девушку. Не хватало ему здесь мертвяком заделаться.

Открыв дверь, Ульяна подобралась к обездвиженному телу и присела на корточки. Немного успокоилась, нащупав пульс на шее. Но что с ним делать? Артём его точно убьет только за то, что Слава приперся к ней, и Ульяна, конечно, не осудит друга, но... Позвонить Паше? Хм... он тоже вряд ли безнаказанно отпустит Славу. Или милицию вызвать? До утра посидит в "обезьяннике", ума наберется, если повезет.

Ульяна собралась выпрямиться, но...

Его пальцы стальной хваткой сомкнулись на запястье Ульяны. Девушка вскрикнула, попыталась вырваться, но Слава - даже пьяный - оказался намного сильнее.

– Куда?
– он дыхнул на девушку стойким перегаром, и она почувствовала, как скручивает внутренности и накатывает тошнота.

– Пусти, - сцепив зубы, зашипела она и сделала новую попытку освободиться.
– Отпусти меня, Слава!

Он дернул Ульяну на себя, и девушка упала на колени, счесывая кожу о холодный и неровный бетонный пол. Она не любила, когда с ней плохо обращались. Ульяна схватила Славу за горло и сжала:

– Пусти!
– её действие не возымело желаемый эффект, и она сжала сильнее, до хрипов, что слетали с его разбитых губ.
– Пусти, сказала!

Слава отпустил... Ульяна поспешила уйти, но он сбил её с ног...

Кошмарный сон стал явью... Детские страхи вылезли наружу, воплощаясь в жизнь, терзая и калеча не только тело, но и самую душу.

Время будто остановилось, пока он избивал Ульяну, попутно проговаривая какие-то оскорбления. Она сопротивлялась и отбивалась, как могла, закрывала лицо руками, но когда он схватил девушку за волосы, поднимая на ноги, у неё всё плыло перед глазами. Слава толкнул её, и Уля, спотыкаясь, ударилась лицом о полку для обуви. Резкая боль пронзила лоб. Девушку перевернули на спину, придавив к полу. Она всхлипнула, брыкаясь.

Слава ухватил её запястья одной рукой, а другой полез под майку, его пальцы ползали по животу, напоминая Ульяне скользких червей, поднимались вверх...

– Не надо было Пашке бить меня, не надо, - приговаривал он, шаря по телу Ули.
– Какая ты горячая... сейчас проверим, какая мокрая.

Ульяна задергалась, что было сил. Тело пульсировало болью, а паника с каждым проникновением рук Славы под её одежду, нарастала.

– Что, тварь, на Пашке оторваться тебе не светит, поэтому ты и пришел мстить бабе?
– выплюнула она.
– Тряпка!

Он ударил её кулаком по лицу. Сильно. Так, что она услышала хруст... нос сломал... Ульяна отключилась. Она не знала, как долго пролежала в бессознательном состоянии, из забытья её вырвал детский крик.

Катя!

Мучитель не отпустил Ульяну, но на время прекратил истязать её, не ожидавший увидеть ребенка. Девушка повернула голову и посмотрела туда, откуда кричала её дочь. Правый глаз тут же залила кровь из рассеченной брови.

– Опа! Ты мамашкой стала.

Новый удар лишил Ульяну чувств...

Она проснулась с застывшим на губах криком. Или не проснулась? Нет, то был не сон... след недавнего воспоминания. Глаза решительно отказывались открываться шире, чем в узкие щелочки. Светлую палату заливали яркие солнечные лучи.

Ульяна прислушалась к своим ощущениям. Боль не прошла, но её можно было терпеть, а не корчиться и стонать. А ещё с двух сторон её держали за руки. Справа сидела Катя и ласково поглаживала руку мамы, заглядывая той в глаза. Девочка не улыбалась. Естественно, ведь избитая мать была не лучшим зрелищем для маленького ребенка. Слева её руку согревал Паша, нежно целуя пальчики и прижимаясь губами к ладони.

– Мамочка, ты проснулась?

Ульяна открыла рот, чтобы ответить, и получилось довольно глухо:

– Да, котёнок.

Паша склонился к уху девушки, обжигающе шепча:

– Как же я люблю тебя, девочка моя.

– Даже такую... "красивую"?

– Любую!
– он заправил прядь голос за ушко и поцеловал в мочку.
– Но такой, как сейчас, ты больше никогда не будешь. Клянусь.

Когда в палату вернулся Артём, Ульяне стало легче, теплее и боль, кажется, прошла оттого, что рядом были самые близкие и родные. Все трое были её персональным лекарством от всех болезней.