приближаться к нам, гроз-

но размахивая ветвями. Умница Хьюгго быстро сделал несколько прыжков назад, чтобы

увеличить расстояние между мной и древнями и дать мне тем самым возможность спокойно

прочесть заклинание. Сделав глубокий вдох, я начал: Ар аззар азра зарре Шиоос вер да-аар Каргарр мумаан сальг...

— А ну убирайтесь прочь, кретины! Разве вы не видите, кто перед вами? Это мой

избранник и ваш будущий повелитель! — раздался вдруг голос Эдеры.

Она высунула голову из дупла. Надо отдать ей должное — выглядела она как ни в чем не

бывало. Не удивилась моим словам, а предпочла сделать вид, что ничего не слышала.

Только кто же тогда отдал древням приказ идти вперед?

— Здравствуй, мой герой, я так тебя ждала! — Эдера перешла на крик, пронзительный и

визгливый. — Как славно, что вернулся ты столь быстро, теперь мы уже никогда не

расстанемся! Мы будем повелевать этим миром вдвоем, мой рыцарь! Иди же ко мне, Эвальд!

Мы разделим с тобой все — и ложе, и богатство, и славу!

Именно в такой последовательности — вначале ложе, затем богатство, а напоследок —

славу.

Выкрикнув последнюю фразу, Эдера скрылась в своем дупле.

Древни тем временем медленно продвигались вперед. Катипут нервно попискивал рядом

со мной, а вот Хьюгго не выказывал никаких признаков возбуждения. Стоял, склонив голову

чуть набок, и наблюдал за древнями.

Не отвлекаясь, я продолжал читать заклинание. Меч мой пока оставался в ножнах.

Стоило мне произнести последние слова: «Зирге цуама дарр!» — как земля под моими

ногами задрожала.

— Назад...

Хьюгго совершил два огромных прыжка назад, не дожидаясь моей команды.

Древни замерли, какое-то мгновение простояли неподвижно, а затем бесшумно

провалились в ямы, разверзшиеся под ними. Земля тут же сомкнулась, не оставив от наших

врагов и малейшего следа. Все произошло столь быстро, что сердце мое не отсчитало и

десятка ударов.

— Вот чудо, так чудо! — восхитился Катипут. — Великая магия!

— Ах, ты предпочел вражду любви и славе! Так получай же! — завопила Эдера, показываясь из дупла и делая какие-то непонятные движения руками. Искаженное злобой, ее

лицо было ужасно. Глаза сузились и стали колючими, рот искривился в гримасе ненависти, нос вытянулся, и вдобавок лицо пошло зелеными пятнами. От прежней красоты (или от

магических ухищрений?) не осталось и следа.

Невесть откуда вокруг нас появились длинные хлесткие побеги невиданных растений, напоминающие толстые влажные веревки, обжигающие при прикосновении. Их было очень

много, и они не теряли времени — недолго побарахтавшись в их объятиях, мы неподвижно

замерли. Даже мощь Хьюгго оказалась бесполезной против них.

— Что ты скажешь теперь, рыжий ублюдок? — услышал я голос Эдеры. Скосив глаза, я

увидел, что она по-прежнему не решается или не желает выходить из своего жилища. — Ты

изрядно посмешил меня при нашем знакомстве, жалкий слизняк, развесели же и на

прощание — пообещай поживописнее корчиться, когда мои славные веточки примутся

душить тебя. Или у твоей облезлой кошки это выйдет лучше? Ты, посмевший отвергнуть

мою дружбу! Пренебрегший счастьем, недостойным такой гнусной твари, как ты!

Оказывается, кроткая лесная жительница умела браниться не хуже моего приятеля, моряка Берда! Вот уж не ожидал.

Не желая отвечать ей, я молчал, впав в бешенство от собственного бессилия. Обидно

было умирать столь рано и... бесславно. Вдруг Катипут, висевший в зеленых объятиях рядом

со мной, прошептал:

— Поговори с ней, дай мне немного времени.

«Бедняга, цепляется за последние мгновения жизни», — подумал я и послушно ответил

Эдере:

— Прикосновения твоих славных веточек для меня куда приятнее твоих объятий, невзрачная замарашка, возомнившая себя красавицей!

— Как ты можешь судить об этом? — возмущенно ответила Эдера, пропустив

«невзрачную замарашку» мимо ушей. — Ведь я тебя никогда не обнимала!

— Слава Эгосу! Я бы тогда точно умер от омерзения!

Площадная брань, которой ответила мне разъяренная Эдера, была восхитительна.

Никогда в жизни мне не доводилось слышать столь цветистых оборотов и столь смелых

сравнений. Ни от Берда, ни от Фелидии, разбившей что-нибудь из ценной посуды, ни от кого

другого... Хоть какое-то развлечение напоследок. Я так развеселился, что на мгновение