В один из таких "веселых" вечеров ситуация вышла из-под контроля и самого Гамблера, который обычно следил за тем, чтобы Джозеф уходил домой трезвым, так как не хотел иметь проблем со стариком Каннингфоксом. Гамблер уехал по делам и вернулся очень поздно. Войдя в кабинет, он застал там своего "ученика" в мрачном расположении духа. Оказалось, что в его отсутствии, кто-то из подчиненных решил раскрыть Джозефу глаза на положение дел в казино, рассказав об истинном отношении Гамблера к нему. Узнав обо всем, Джозеф решил наказать Гамблера. От злости он пил без остановки и к возвращению Гамблера пришел в невменяемое состояние. Увидев обманщика, Джозеф схватил тяжелый дубовый стул и набросился на него. Прибежавшие на шум охранники, пытались утихомирить Джозефа, но сделать это было чрезвычайно трудно - доведенный до отчаяния предательством человека, которому он верил и которого он уважал, Джозеф долго не мог побороть в себе ярость.

В этот вечер в казино приехали братья Джозефа. По просьбе отца они должны были проверить дела и переговорить с Гамблером об успехах брата. Нетрудно представить себе их реакцию в тот момент, когда они, войдя в кабинет Гамблера, обнаружили последствия бешенства Джозефа - перевернутую и разбитую мебель, разбросанные по полу бумаги, и Гамблера, сжавшегося в углу кабинета, едва избежавшего жестокой расправы. Картину дополнял связанный по рукам и ногам Джозеф, возле которого, тяжело дыша, стояли охранники, с трудом верившие в то, что все уже закончилось.

Понимая, что правды теперь не утаить, Гамблер признался Кевину и Питеру в своем гнусном мошенничестве. Страшно опасаясь гнева старика Каннингфокса, он умалял ничего ему не рассказывать, уверяя в том, что сам всё исправит, если ему дадут ещё один шанс. Пообещав во всем разобраться, Питер и Кевин отправили его домой, а сами остались в кабинете, обдумывая пути выхода из сложившейся ситуации.

А ситуация была непростой, и проблема заключалась не столько в том, что Гамблер всех обманул, а в том, что за те несколько месяцев, что он руководил казино, Джозеф не научился ровным счетом ничему. Именно этот факт и мог стать страшным ударом для старика Каннингфокса. Понимая это, Питер и Кевин договорились не открывать отцу правду, по крайней мере, до тех пор, пока они сами не наладят дела в казино и не научат брата хоть чему-то. Они решили для себя, что в первое время в интересах дела будут самостоятельно осуществлять контроль над казино, но непременно с привлечением к управлению Джозефа, а в дальнейшем, по мере приобретения им необходимого опыта, станут увеличивать долю его ответственности до тех пор, пока весь контроль не сосредоточиться в его руках. "Начав управлять казино самостоятельно, - думали они, - Джозеф получит идеальную возможность полностью овладеть искусством управления".

Однако замыслу братьев не довелось воплотиться в жизнь, ибо обнаружившиеся в первые же дни совместной работы огромные пробелы в образовании Джозефа положили конец надеждам на то, что он сможет стать самостоятельным руководителем казино. Попытки обучить Джозефа не увенчались успехом. Элементарная нехватка внимания, усидчивости, общего кругозора, а также отсутствие базовых знаний явились серьезным препятствием в этом деле. И с каждым новым днем Питер и Кевин все больше убеждались в том, что их брат полностью оправдывает данное ему после бурного вечера прозвище "дикий Джо".

Но настоящая проблема возникла в первую пятницу июня, когда, придя к отцу на ежемесячный совет, они узнали о том, что он уже был в курсе происходящего. Положившись на собственные ум и смекалку, Питер и Кевин надеялись решить все проблемы самостоятельно, упустив из внимания тот факт, что их отец был весьма влиятельной фигурой в игорном бизнесе, а потому, при необходимости, заподозрив неладное, всегда мог найти возможность получить достоверную информацию. Они уже не думали о том, когда и при каких обстоятельствах отцу стало известно об их плане - единственное, что беспокоило их теперь, это дальнейшая судьба начатого ими предприятия, равно как и степень потери доверия к ним со стороны отца. Они знали, что отец мог простить им многое, и понять многое, но только не обман. И потому, сидя за тяжелым дубовым столом и слушая медленную размеренную речь отца, сопровождаемую приглушенным постукиванием тяжёлых часов, каждый из них теперь нервничал и ждал, когда отец произнесет главные слова, которые должны были подвести итог тому, о чем он сейчас думал.

А Каннингфокс не собирался подводить никаких итогов, обрушивать гнев на сыновей, равно как и предъявлять им какие-либо обвинения, хотя прекрасно знал, что в эти минуты происходило в душе у каждого из них. Он уже решил для себя, что даст им возможность продолжить начатое дело. Если, читая свою долгую мораль, он и пытался как можно дольше продержать сыновей в напряжении, то делал это только с одной целью - дать им возможность до конца прочувствовать всю глубину его разочарования по поводу их проступка, заключенного не столько в самостоятельном принятии решения (которое сам Каннигфокс счел верным), сколько в сокрытии от него истинного положения дел. Он верил в сыновей и надеялся на их энергию и работоспособность. Теперь же он планировал услышать от них, какие конкретно действия они намерены предпринять для решения их общей проблемы, и ни на секунду не сомневался в том, что они все сделают, как надо. Путь, выбранный сыновьями, устраивал его и потому, что, не смотря на низкий уровень образованности Джозефа, Питер и Кевин, все же оказали ему доверие, допустив саму мысль о том, что он в состоянии постичь науку управления казино (что на данный момент было задачей номер один для самого Каннингфокса), и были готовы над этим работать. Из желания дать сыновьям возможность понять их правоту и следуя их тактике, Каннингфокс позвал на семейный совет и Джозефа. Тем самым он хотел продемонстрировать, что и сам верит в младшего сына. Своими действиями он преследовал двойную цель - продемонстрировать отцовскую власть и пронаблюдать за поведением сыновей, в первую очередь - Джозефа, впервые оказавшихся втроем на семейном совете.

Джозеф был крайне подавлен. Выражение глубокого чувства вины на его лице свидетельствовало о том, что сам он искренне сожалел о случившемся. Он, казалось, дрожал всем телом все время, что отец отчитывал его, и вздрагивал и съёживался, когда отец говорил особенно громко и сердито.

– А теперь, иди к себе, Джозеф, - строго сказал старик Каннигфокс, закончив свою долгую речь.
– Оставшиеся моменты мы обсудим втроем.

Питер и Кевин проводили брата долгим сочувственным взглядом.

А Джозеф, для которого семейный совет закончился, тихо вышел из кабинета.

Глава 10

Лиз молча ходила по комнате. По выражению её лица можно было понять, что если кто-нибудь попытался бы с ней заговорить сейчас, ему бы не поздоровилось.

Прошло два часа с окончания презентации.

Понимая, что её нервы могли не выдержать и, будучи удивлёнными странным решением Уитни, Стивен, Чарльз, Пэмела и Кейт решили не оставлять Джеральда и Лиз одних. И вот уже почти целый час они молча сидели в гостиной Уитни и, осторожно поглядывая на Лиз, ждали, когда она даст выход гневу.