– Почему не стало легче после того раза? Мне хотелось бы, чтобы стало легче - потому что так решились бы все проблемы. Все было просто: ты парень, я девушка, - этот раз должен был снять это напряжение, и эмоциональное, и физическое, но почему этого не случилось? Мы как собачились, так и продолжаем, но только стало еще неприятнее. И если раньше это было в удовольствие, когда мы скидывали агрессию друг на друга, а потом улыбались друзьям, то сейчас это удовольствие от стычек куда-то пропало. Тогда мне было все равно, что ты обо мне думаешь, а сейчас - неприятно думать, что ты и правда так считаешь. Зачем ты пустил меня так близко? Как вообще в твою имбецильную голову могла прийти идея позвать меня в Сан-Франциско?

– Но ты сама согласилась, никто тебя не заставлял, - отозвался Блондин. Я уже открыла глаза, но смотрела себе под ноги, - не хотела поднимать взгляда, эмоционально я была к этому не слишком готова. Моя нервная система и без того была потрепана за последние пару недель, да и я отлично представляла, какой мятный сейчас взгляд у Каллахена.

– Не заставлял? А кто предложил мне сделку? Как я могла от нее отказаться? Я согласилась не из-за того, что ты хотел позвать какую-то очередную цыпочку с рабочим ротиком, а из-за того, что ты хотел отдать ей должность ассистента мадам, а я этого целый год ждала - того кастинга и собеседований. Да гори оно в аду, лучше бы этого вообще не было... Да и какого хрена ты вообще полез ко мне целоваться тогда, извращенец?!

– Мне было любопытно.

– Мне, может, тоже любопытно, выживают ли после удара головой о крышу машины...

– После той крутой вечеринки ты сама меня поцеловала, кстати.

– Не сочиняй.

– Ты еще скажи, что у меня дома я тоже первый начал. И в раздевалке...
– голос стал медово-приторным, со знакомой ехидностью. Я не утерпела, глянула на него исподлобья, но Мика разглядывал небо над головой, засунув руки в карманы пальто и привалившись спиной к машине.

– А ты, я смотрю, ну очень яростно сопротивлялся.

Каллахен хохотнул, опустил голову.

– Заметь, я пытался.

– Ты так всем говоришь?

– Зачем ты вечно все усложняешь?

– Потому что хочу снова ненавидеть тебя, как раньше?

– Не выходит?

– Как-то не очень...
– хмыкнула я.

– Может, снова меня поцелуешь? У тебя это так хорошо получается...
– мурлыкнул Мика, склонив голову набок и взглянув на меня, поймал взгляд. В глазах его была только насмешка - а я-то знала, как с ней можно бороться.

– В следующей жизни, Каллахен.

– Я же тебе нравлюсь.

– Когда я такое сказала?
– я наиграно удивленно приподняла бровь.
– У тебя слишком богатая фантазия. Как всегда. Брэд Питт мне тоже нравится, например.

– То есть и его ты бы поцеловала?

– Его - тем более!

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Там есть что разбивать?

– Язва.

...

– Эй, я же просила отвезти меня домой! Это же твое упырское логово, с каких пор оно называется "дом"?

– Откуда я знаю, где находятся твои общаги, ты заснула!

– Не прикидывайся! Ты уже отвозил меня туда.

– Я не помню. Ты меня с кем-то путаешь.

– Как я могу тебя с кем-то путать?

– Хорошо, твоя взяла. Сейчас развернусь.

– И еще полчаса убить на дорогу? Меня и так укачало, кто продал тебе права?

– Ты заснула!

– В отличие от некоторых я после работы!

– Пф.

– Идем, дедуля. Только ты спишь на диване - хватит с меня приключений на сегодня.

– Может, это ты ляжешь на диване?

– Где твой телефон? Я вызову такси...

– Звони со своего!

– Я еще не забрала сим-карту из офиса, скряга. Тебе что, жалко?

– А кто утопил телефон в пиве?

Спать хочется неимоверно, особенно после горячего душа. Поэтому я чувствую, как прогибается матрас на второй половине кровати уже в полусне, и тихо-тихо бормочу:

– Обними, холодно...

И он обнимает, утыкается носом в затылок и сонно вздыхает, укутывая нас обоих в кокон из теплого одеяла. Тут горячо, немного душно, пахнет миндалем и совсем немного - ментоловым гелем для душа, и мне хорошо, уютно и комфортно.